– Сегодня ныряем, – заметила Тави.
– Куда? – не понял сперва гном.
– Тьма никуда ведь не делась, – нехотя сказала волшебница. – Стоит там... стоит, нас дожидается. Её я вижу, а больше – ничего, и не знаю даже, взаправду там всё залито мраком, как вода, густым – или это только... только... – она пощёлкала пальцами, – только моё воображение. Заклятием Истинного Зрения туда не проникнуть. Так что придётся ждать, пока не увидим всё собственными глазами.
Кан-Торог молчал. Вольному, похоже, становилось скучно. Этот народ очень трудно испугать тёмными предсказаниями или тягостным ожиданием встречи с опасностью. Тот, кто привык идти навстречу судьбе с открытым забралом, для кого потери жизни – ничто в сравнении с потерей чести – его не испугаешь ни океанами мрака, ничем. Даже памятными крысами.
Сейчас Вольный сидел, полузакрыв глаза, на ощупь правя лезвие клинка. В этом деле Кан и его соплеменники доверяли пальцам больше, чем глазам.
– Ныряем – это через сколько? – невозмутимо поинтересовался он.
– Совсем немного осталось, – отозвалась волшебница. – В саженях и футах не измерить. Я просто ощущаю... что граница близко.
– Тогда скажешь, как подойдём, – очень серьёзно сказал Кан-Торог. – Хочу посмотреть, как это выглядит.
– Предпочту не видеть, – поёжился гном.
Тави молча пожала плечами. Цель была близка, она чувствовала это – не магически, просто интуитивно. Та самая таинственная цель, к которой так упорно пробивался Каменный Престол, не пожалев для этого никаких денег.
– Поднялись, – спокойно сказал Вольный. – А то до самого конца Ливня тут просидим. Бери факел, Сидри. Я пойду вперёд. Указывай дорогу.
– Чего тут указывать, – проворчал гном. – Дорога одна. Эвон, дыра чёрная – туда и лезь.
– Хорошо, – бесстрастно уронил Кан. Нагибаясь, шагнул вперёд, в последний момент обернулся. – Топор свой достань, гноме. Чую, драться придётся.
– Там никого нет! – вздрогнула Тави.
– Посмотрим, – Вольный пригнулся ещё ниже, мягким движением, держа перед собой меч (второй, из запаса), скользнул в темноту. За ним последовала Тави, держа в руке факел. Сидри, как всегда, замыкал шествие.
Довольно долго им пришлось пробираться наклонным ступенчатым коридором, согнувшись при этом в три погибели. Несмотря на предостережение Кана, ничего живого им по-прежнему не попадалось – Сидри даже позволил себе чуть усмехнуться.
А потом...
Это было действительно словно погружение под воду. Всю троицу охватил зябкий, промозглый холод. Спереди потянуло ледяным смрадным ветром, будто посреди зимы гнили и разлагались целые курганы мёртвых тел. Факел затрепетал и тотчас потух, оставив путников в темноте.