Он ушел, так и не зная, что делать с только что полученными сведениями.
Уайат Рассел, возможно, скажет ему то, что ему нужно узнать. Но Рассел не видел того, кто на него напал. И Ратлиджу вовсе не хотелось подсказывать ему нужный ответ.
Кто мог ответить на его вопрос?
Нэнси Бразерс?
Доехав до поворота на реку Хокинг, он повернул руль.
Но на полпути в Фарнэм передумал. Не стоит вмешивать в дело Нэнси Бразерс. Надо ехать прямиком к констеблю Нельсону!
На полпути Ратлидж заметил Моррисона — похоже, он возвращался домой из Фарнэма. Ратлидж притормозил, чтобы ехать с ним вровень.
— Вернулись, значит? — спросил Моррисон.
— К сожалению. Смерть Уиллета — по-прежнему загадка.
— Мне казалось, вы склонны считать виновным Джессапа.
— По правде говоря, мне трудно представить, как Джессап добрался до Лондона. Но всему свое время.
Они добрались до поворота к дому священника. Моррисон покатил вперед, спешился и прислонил велосипед к стене дома.
— Заходите. Я заварю чаю.
Ратлидж вошел в дом и стал смотреть в окно. Моррисон налил в чайник воды.
— Я пока не располагаю всей нужной информацией. Собирался побеседовать с Нэнси Бразерс или констеблем Нельсоном. Возможно, и вы мне поможете.
— Если смогу.
— Скажите, когда вас поставили на приход Святого Эдуарда? До того, как в усадьбе «Берег» поселилась Синтия Фаррадей, или после?
— Кажется, тогда здесь не было священника. Более того, в здешнем приходе его не было с девятьсот второго года. Я и сам дважды отказывался от перевода сюда, но потом епископ убедил меня в том, что мой долг — обратить в лоно церкви здешних невежественных жителей… Вернуть им слово Божие. Епископ умер. Я часто гадаю, что бы он сказал, узнав о моих отношениях с жителями Фарнэма. Уверяю вас, я не самый успешный пастырь, но ведь и паства у меня необычная.
Ратлидж рассмеялся.
— А Нельсон когда появился в Фарнэме?
— По-моему, лет за пять до войны. В девятьсот восьмом или девятом… Но вы, кажется, спросили меня о Синтии Фаррадей. Я уже сказал вам все, что был в состоянии вспомнить. Может быть, вас интересует что-то более конкретное?
— Я несколько раз беседовал с ней и склонен считать, что она по-прежнему влюблена в Джастина Фаулера. Она отказывается считать его мертвым. Ей кажется, что он должен быть в списках пропавших без вести. Но она не знает — а я вовсе не горю желанием сообщать ей, — что военное министерство считает Фаулера дезертиром. Удивление Моррисона было неподдельным.
— Да неужели?!
Ратлидж допил чай.
— А теперь я должен бросить вызов Джессапу в его берлоге. Знаете, где он живет?