– В общем… то есть… видите ли… – мямлил я, обливаясь потом.
Но мой собеседник не стал дожидаться подробной информации по поводу наших взаимоотношениях с господином Панкиным.
– Послушайте! Это говорит Боб, бармен из «Оскара». Я звоню по поводу жены Германа Михайловича. Она в ужасном состоянии, нужно немедленно приехать за ней!
Поскольку я не отвечал, он с напором продолжил:
– Вы знаете наш ресторан?
– Нет, – отозвался я.
– Поворот на Морской проспект от «Жемчужной долины», где светофор, знаете?
– Представляю. Я только что проезжал мимо.
– Ресторан прямо напротив светофора. Увидите наши огни! Только поторопитесь! – И назвавшийся Бобом поспешно отключился.
Я застыл с телефонной трубкой в руке. Что все это значило? Жена Панкина в ужасном состоянии… Получается, она знает о несчастье, приключившемся с ее мужем?.. Но тогда почему она в каком-то «Оскаре»? Что она делает в ресторане?
Все эти странности сводили с ума. Надо срочно брать себя в руки. Больше нет сил корить себя за то, что влип в историю, которая спровоцировала ту череду происшествий, которые никак не входили в программу моих персональных действий на сегодняшний вечер. Впрочем, любые наши планы в точности никогда не осуществляются. Мы обречены спотыкаться на каждом шагу, скользить на каждой банановой корке. Последствия любых наших попыток непредсказуемы, но плоды этой непредсказуемости мы пожинаем в полной мере. Единственное событие, из которого мы никогда не сможем извлечь опыта, – это смерть. Древние ассирийцы верили в бессмертие и в то, что душа умершего человека стережет его близких и оберегает его жилище. Здесь, в совершенно пустой квартире, я явственно ощущал чье-то присутствие – словно мертвый хозяин следил за мной, побуждал идти дальше, не отступать. Я чувствовал, я был почти уверен: помимо несчастного случая на перекрестке произошло еще что-то необычное, само по себе исключительное, а потому все же решился отыскать ресторан, рассказать все вдове, как бы ни было это мучительно, и… И все же отступить.
Уже издали, как и обещал бармен Боб, я увидел играющую огнями броскую вывеску «Оскар». Этот маленький ресторанчик на самой набережной тоже входил в комплекс «Жемчужная долина» и предлагал, вероятно, меню, соответствующее его адресу, и цены, соответствующие тому и другому. Перед входом была эффектно декорированная в духе английского садика площадка с подстриженными деревьями, ветви которых опутали сине-серебряные рождественские гирлянды.
Я вошел в полутемный зал. Тяжелые шелковые портьеры закрывали все окна, высокие стулья аккуратно стояли группами по два, по четыре, по шесть; многие столы пустовали, но накрыты к новогоднему ужину были все, и на каждом горели свечи. Ресторан ждал нашествия гостей, вероятно, ближе к полуночи.