Вся библейская история, все Священное Писание вместились в этого человека.
А о том, что сделал О. Александр Мень для духовной жизни нашей страны, в XXI веке будут говорить приблизительно так же, как о роли Пушкина в развитии русского языка и литературы.
Только духовное историческое очищение, покаяние и возрождение народа — труднее языка литературного.
«Почему, вы думаете, в истории христианских церквей столько трагических страниц? Почему столько раз они терпели такие тяжёлые поражения? Только лишь потому, что были злые политические или какие‑то иные силы? Вовсе не только поэтому. Всё начиналось с нас, христиан. Когда мы отступали от Него, в этом уже был зачаток будущей катастрофы. И когда сегодня я вижу, с печалью и с болью в сердце, разрушенные храмы или вижу фотографию церкви, которая уже не сохранилась совсем, я понимаю, что это дело рук варваров, «культурных» дикарей, это дело рук тоталитаризма, насилия, нетерпимости, чёрной ненависти — ну, что тут перечислять, все ясно. Но главный корень я нахожу в другом.
Святыня только тогда остаётся прочной и несокрушимой, когда люди, вокруг неё собравшиеся, не теряют духа. Господь Иисус сказал тем Его ученикам, которые хотели молнию низ–водить с неба, чтобы карать грешников, Он сказал им: «Не знаете, какого вы духа». Вот слова, которые можно обратить к нашим братьям: не знаете, какого вы духа. Это все очень важно. Ничего случайного в истории нет, ничего случайного в жизни нет: то, что мы сеем, то мы и пожинаем. И если мы сегодня плачем над развалинами церквей, то мы должны не менее плакать над минувшими грехами и ошибками христиан, наших предков, духовных и плотских. Что‑то было, видимо, не так, раз случилось такое горе. Оно не могло случиться просто так. Потому что Он остался, и Он продолжает вершить. Он сказал: «Ныне суд миру сему». В тот момент, когда Он пришёл, когда Его взгляд проник в души людей, начался суд над совестью и судьбой каждого человека. И этот суд продолжается сегодня. Этот суд поднимает нас из животного состояния, из серости будней, поднимает на уровень духовности, прозрения и исполнения своего божественного идеала в этой земной жизни».
Как‑то о. Александра попросили рассказать о святых. Кто они? И он ответил: «Святые — это наши друзья, они всегда с нами, видят нас и помогают нам молитвами». И всегда–всегда, не только на лекциях и специальных беседах, а исподволь учил нас этой близости со святыми, учил видеть сердцем невидимое глазу и общаться со святыми всегда, потому что они живы, как жив Христос, и они с нами. Это была высочайшая мистика, христианская, жизнеутверждающая мистика: не где‑то там, далеко в истории ил и на иконах, а у нас, здесь, с нами. Поистине «приблизилось Царство Небесное»…