— А вас бы это осчастливило!
Она опять собиралась поссориться, а он устал с ней ругаться. Она кричала на него, когда он поднимался по широкой лестнице. Он пошел в ее комнату, схватил с кровати одеяло и взял одну подушку. В комнате пахло хорошо, как от женщины. Он взял подушку под мышку и с шумом спустился по лестнице. Бросил рядом с ней одеяло и подушку:
— Ладно, тогда заботьтесь о себе сами. Если в следующий раз сломаете ногу, я и пальцем не шевельну.
— Огромное спасибо!
Он пошел к внутреннему дворику. Космо зарычал. Да, преданный песик. Когда он всего лишь на миг рассерженно посмотрел на Линн, пудель готов был оторвать ему ногу.
— Я вас не понимаю! — вдруг сказала она. — Вы действительно так сердиты на всех и на все, что вас окружает?
Он закрыл глаза. В ее комнате наверху что-то напомнило ему о Мириам. Он не знал, что именно. Вообще-то он не хотел даже думать об этом. Что-то в этой девушке всегда напоминало ему о Мириам, хотя они совершенно не походили друг на друга. Он заметил это еще тогда, на пристани. Из-за этого заставил себя ее возненавидеть. Теперь им предстояло провести вместе все лето. Она лежала перед ним с видом раненого теленка, пытаясь удержаться от слез и не показать адской боли.
— Не пытайтесь понять меня, Линн, — тихо ответил он.
Девушка ничего не сказала. Иногда она бросала на него красноречивый взгляд. Неужели в ее глазах промелькнуло сочувствие?
— Должно быть, она была незаурядной женщиной, — пробормотала Линн, — если довела вас до такого состояния.
— Женщина? — Он нахмурился, притворяясь, что ничего не понимает.
— Что еще могло довести вас до того, что вы то так чертовски раздражительны, то вдруг так чертовски…
— Да? Что вы хотели сказать?
На ее лице вновь появилось надменное выражение.
— Ничего.
Он медленно улыбнулся:
— Давайте не будем пытаться анализировать меня. Вам станет скучно. Я никогда не играю на бирже и за всю жизнь не сыграл ни одной партии в гольф.
— Опять начинаете! Этот злой сарказм вам совсем не идет!
— Я хорошо знаю таких, как вы!
У нее на щеках выступили красные пятна. Линн сжала кулаки. Дернув ногой, она вскочила, но задохнулась от боли и тут же вновь села.
— Не опускайте ногу! Она распухнет, — назидательно произнес Слоун. — Неужели вы ничего не соображаете?
— Мистер Спиндер, я благодарна вам за то, что вы принесли меня сюда. Я даже благодарна вам за то, что вы мне сделали перевязку. Но к сожалению, я больше ни за что не чувствую к вам благодарности. А теперь, может быть, вы отправитесь в свой маленький домик…
Он наклонился над ней и поднял на руки. Секунду она сопротивлялась, колотя его кулаками. Потом он с видом отвращения усадил ее в кресло: