Впрочем, нетрудно было заметить, что и к Татаринову с Петровым прибывшие относятся без должного уважения. Но под давлением превосходящих сил верховцы отступили, выяснилось, что им есть у кого остановиться на ночь.
Приказав своим джурам и охране стрелять на поражение при попытке проникнуть во двор без разрешения в любых наглецов, Аркадий с Калуженином поехали к Татаринову. Пришлось им таки воспользоваться гостеприимством главного донского атамана в полной мере. И пообедать, и поужинать сразу. В этот раз пришлось много времени уделить не военным планам, а внутренней ситуации в области Войска Донского.
– Первый раз на меня здесь так нагло наезжают. Мне даже показалось, что не несчастные дети тому были причиной.
– Правильно ты понял. Дети стали поводом. Вылечил бы ты их, нашли бы повод придраться к чему-нибудь еще.
– Почему?! Я их в первый раз видел и ни разу о них даже не слышал!
– Сам знаешь, Аркадий, многие на Дону твоими нововведениями недовольны. Особенно это верховцев касаемо. Сильно там опасаются, что если разрешить здесь распашку земель, то явятся помещики и похолопят нас, казаков.
– А если не будем распахивать, то все равно явятся и земли себе отберут, я же вам рассказывал!
– Рассказывал ты нам, малому числу. Сам же говорил, что слишком многим знать о тебе правду нельзя. И правильно, теперь это ясно, сделал. Такие вещи лучше таить надобно.
– Правильно-то правильно, – согласился с Татариновым Петров. – Только как этим долб… объяснишь, что без своего хлебушка нам не выжить?
– Да с выращиваемого здесь они много больше разбогатеть бы могли! – удивился попаданец.
– Могли бы, – согласился Татаринов. – Только это ж надо голову напрягать, суетиться, выдумывать что-то. А сейчас им и думать ненадобно. Отсыпай и отливай от государева жалованья, и хлопот никаких нету. Вот посему чем дальше, тем больше кричат о нарушении вековечных обычаев. Раньше-то они на распределении государева жалованья сидели, хороший кусок с этого имели, теперь боятся потерять. А винят многие именно тебя, Москаля-чародея.
Атаман улыбнулся, хитро глянув на собеседника:
– Да… много о тебе слухов разных ходит. Сейчас иногда такое буровят, у меня, как у лягухи, глаза наружу вылазят.
– Ага, – поддержал разговор Осип Петров. – То он на черте ночью летает, турецкие секреты прямо во дворце султана выведывет, заодно его баб… – Атаман глянул на супругу Татаринова и, после заминки, подобрал соответствующий обстоятельствам синоним: – Хм… обихаживает. То в морскую свинью превращается, турецкие каторги портит…
– А я слыхал, что он сквозь стены умеет проходить и самое дорогое из сокровищниц выносить. Летает же по ночам, превратившись в филина…