- А я рад, что познакомился с вами, Александр Васильевич, - с улыбкой ответил тот.
- Ну, вот и отлично, - отставил в сторону пустой стакан князь. - Надеюсь, всем нам оно пойдет на пользу...
Ветреным слякотным вечером, теперь уже капитан 3 ранга Лобанов, подъехал на пролетке к порту. Он возвращался с верфи в Кронштадт и изрядно продрог. Расплатившись с бородатым извозчиком, помощник зашел в один из портовых трактиров, пропустил там пару рюмок водки и направился к пристани, с неверно мерцающими редкими фонарями.
- Ваше благородие, - простужено окликнули его с ближайшего баркаса, - вам в Кронштадт?
- Да, приятель - ответил Лобанов.
- Садитесь, - ответили ему, и помощник направился к сходням. Едва он шагнул в пляшущую на волнах шлюпку, как тут же получил чем-то тяжелым по голове и, обмякнув, рухнул на настил.
- "Гуд 'ивнинг" - прохрипел чей-то голос и баркас отвалил от пристани. Вскоре он причалил к стоявшему неподалеку бригу[15] и бесчувственное тело подняли на борт...
Очнувшись, Лобанов мучительно застонал и, приподнявшись, ощупал затылок. Там прощупывалась здоровенная шишка.
- Хорошо врезали, - подумал помощник, и тяжело ворочая шеей, осмотрелся.
Он лежал на полу в каком-то сыром, тускло освещенном чадящим светильником помещении с узкой дверью и без окон. Откуда-то доносился легкий плеск волн и крысиный писк.
- Да, попал - пронеслось в голове и, превозмогая боль, Лобанов встал и прислушался. Сверху доносились отрывистые команды на незнакомом языке.
- Вроде по-английски, - мелькнула мысль.
После этого помощник подошел к двери и стал молотить в нее кулаком. Как только она отворилась, появившийся на пороге человек получил сокрушительный удар в челюсть, а Лобанов, перепрыгнув через него, взлетел по короткому трапу наверх. Там на него набросилось сразу несколько темных фигур и вся группа, с рычанием покатилась по палубе. А еще через минуту, обладавший медвежьей силой помощник, расшвыряв нападавших, вскочил на фальшборт и сиганул в воду. Вынырнув метрах в тридцати от исчезающего во мгле судна, он освободился от лишней одежды и, тихо матерясь, поплыл в сторону далеких огней порта.
Утром, в корабельной амбулатории, с трудом шевеля разбитыми губами, он докладывал командиру с заместителем о своем ночном приключении.
- Да, - с сочувствием оглядев помощника, сказал Морев. - Считай, повезло тебе, Михаил Иванович. Так говоришь, корабль был английский?
- Скорее всего, - кивнул Лобанов забинтованной головой. - Команды там отдавались на английском языке.