Энн наклонилась к зеркалу на туалетном столике, пытаясь подобающим образом подколоть волосы. Дождь превратил их в неуправляемую волнистую массу.
— Почему я должна идти в столовую, если его светлость не составит мне компанию?
По отражению в зеркале Энн заметила, как покраснело лицо мальчишки.
— Его светлость посчитал, что вам будет приятнее есть в столовой, мисс. И на еду он тоже не поскупился, мисс. Я сам в этом убедился.
Энн медлила. Днем, когда они вернулись после прогулки под проливным дождем, она приняла горячую ванну и переоделась. Один из слуг герцога по его приказанию привел свою сестру, чтобы та поработала горничной у Энн. Потом Энн вместе с герцогом обошла дом. По ее просьбе их сопровождали двое слуг.
Она помнила, какие перемены произвела в Лонгсуорде мать, чтобы дедушке было удобно, и приказала переставить мебель герцога так, чтобы облегчить ему проход через комнаты. Ей было больно думать о прошлом, вспоминать дедушкину доброту, суровую привязанность отца и тихую всеобъемлющую любовь матери.
Отказ Марча поужинать с ней встревожил Энн. Герцог хотел научиться справляться со своей слепотой. Даже если слепота затрудняла процесс еды, как он мог подумать, что она осудит его? Почему он не разрешает ей помочь ему?
Мужчины гордые. Даже у отца, самого лучшего человека на свете, были свои моменты упрямой гордости. Кузен Себастьян, после смерти отца унаследовавший титул и дом, был нервным и холодным, жестоким и высокомерным. Он представлял собой тот тип мужчины, который запугает молодую девушку до смерти, чтобы получить желаемое. Который таит обиды и набрасывается на любого, кто ему противоречит. Все ее клиенты были гордецами, которые относились к ней как к предмету, который можно купить, использовать и, в конце концов, выкинуть.
Энн отбросила эту тягостную мысль. Это — прошлое. Более того, она стала любовницей доброго, замечательного человека, который заслуживал счастья.
— Как тебя зовут? — спросила Энн.
— Беккет, мисс.
— Хорошо, Беккет. Я сделаю так, как просит его светлость.
Огромную столовую освещали два камина. Стол был сервирован только дня нее. В свете трех канделябров сверкало серебро и горел хрусталь. Строем вошел целый батальон слуг, которые принесли столько еды, что можно было накормить армию, однако Энн с трудом могла съесть ровно столько, сколько помещалось на одной тарелке.
Пока она медленно жевала и заставляла себя глотать пищу, Беккет подходил и наполнял вином ее бокал. Энн выпила больше, чем следовало. Чтобы успокоить нервы. Сегодня вечером ей предстоит заниматься любовью с герцогом на правах его любовницы.