Его рука проскользнула между их напряженными телами, действуя на ощупь, и большой палец прижался к влажному бутону ее плоти. Энн изумленно замерла и издала тихий стон.
— Да. — Каждый мощный удар своей плоти герцог сопровождал прерывистым дыханием. — Я хочу подвести тебя к самой вершине блаженства. Скажи мне, что для этого надо сделать, любовь моя. Я — в твоем распоряжении и жду команд.
— Я… я не знаю, — простонала Энн. — Это… Мне так хорошо. Ты так хорош. Ты подвел меня к пику страсти, когда я даже не думала, что могу…
Ее слова подействовали сильнее всяких ласк. Герцог стремительно вошел в нее, стараясь сделать именно так, как ей, очевидно, нравилось. Она уцепилась за его плечи, словно просила сделать то, о чем он говорил. Энн извивалась в поисках ритма, который ее устраивал. Скрип экипажа перекликался с ее стонами. Очаровательные женские вздохи «О-о-о!» звенели в ушах герцога, потом она резко дернулась и оглушительно вскрикнула.
Это завело герцога так, как будто в пушке зажгли фитиль. Он напрягся, поскольку они съезжали с горы и выгнулся ей навстречу, чтобы погрузить свою плоть как можно глубже. Он достиг вершины блаженства, и упругая сила покинула его мышцы, они стали мягкими, как расплавленный воск.
— О-о! — тяжело дыша, упала на него Энн.
Она казалась довольной, в самом деле довольной, и герцогу хотелось убедиться, что прелестные звуки, которые она издавала, были настоящими, не фальшивыми.
— Тебе было хорошо? — как неуверенный в себе парень, поинтересовался герцог.
— Да.
— Впервые?
— Не совсем так. Я… Мне очень жаль, но ты был прав. Раньше я не испытывала такого. Но на этот раз все случилось. А еще это случилось тогда в поле, когда я вела себя тихо, а ты рассердился. Тогда я в самый первый раз оказалась на вершине блаженства. А в том, что было раньше, твоей вины нет. Правда. Я думала, мне никогда не удастся испытать это.
— Ты не льстишь мне?
— Нет! Это — правда. Я никогда не думала, что в это мгновение все задрожит внутри. Или что мое сердце будет колотиться в груди с такой силой. Ты веришь мне?
Экипаж остановился, послышались знакомые голоса конюхов, которые что-то кричали кучеру. Девон остался сидеть на месте, обнимая Энн.
— Я верю тебе и рад, что доставил тебе удовольствие.
— Я… я тоже.
Да, черт возьми, он полностью привязан к ней.
Снаружи в экипаж проникала какофония звуков. Крики людей, громкий топот и грохот, похожий на громыхание быстрых колес по гравию. Девон дернулся с места, сдвинув на коленях Энн, повернулся к окошку, потом опомнился.
— Ангел мой, тебе придется посмотреть. Судя по звуку копыт и скрипу колес, могу догадаться, что это экипаж, который едет по дороге к моему дому. Тебе придется сказать мне, кто это.