Я мечусь по районам: вкручиваю мозги, поправляю планы, белю мысли. От ладоней валит пар, из кармана периодически вываливается так и не пригодившийся мне газовый баллончик. Не знаю, как там с третьими петухами, не предусмотренными условиями мегаполиса, а до первого трамвая я не справляюсь, хотя и запускаю транспорт чуть раньше, чем полагается по расписанию. Потому что его люди ждут, им холодно и довольно тускло. Пресловутая остановка почти рядом с нашим домом, и я вламываюсь в родную квартиру, иду тормошить Артемку. С такой силой, будто у нас тут и впрямь настоящая боевая тревога, а не учебная.
Стучать в дверь Артемкиной комнаты бессмысленно: он не услышит. Но я все равно несколько раз прикладываюсь костяшками о косяк, а только потом надавливаю на дверную ручку. Дальше двигаюсь как заводная мартышка: пальцами нажать на выключатель, потом три шага влево к окну – форточку закрыть, потом вперед, к дивану – тронуть Артема за плечо несколько раз подряд. Потом я обычно свинчиваю из комнаты, к Аньке, которая к тому моменту просыпается под звонкое кряканье будильника. Сегодня спешить не надо. Я сижу на краешке стола и смотрю, как Темчик барахтается в сползшем одеяле, как трет глаза и одергивает футболку. Теплый такой, какой-то детский совсем. Словно малыш, который уснул в плацкартном вагоне, а его взрослые среди ночи тормошат, торопят – скоро поезд на нужной станции затормозит, а там стоянка три минуты, надо успеть одеться, собраться и выйти на перрон. Карапузу на их доводы плевать, он сон свой не досмотрел и вообще не понимает, почему вместо родного шкафа и обоев – полутьма, вагонный стук и незнакомые люди везде храпят.
– Жень? – удивленно зевает Артем. Я подкручиваю слышимость.
– Зайчик, пошли скорее звездить, пока не рассвело!
Он смотрит на два треснутых компакт-диска, которые я приволокла с местной помойки. Поцарапанные как раз легче ломаются, быстрее превращаются в крошечные зеркальные осколки, из таких удобнее запускать звезды. И пусть, кто хочет, тот и говорит, что ученикам на первой практике лучше показывать вещи попроще. По мне, так начинать надо с красивого.
– Просыпайся, сейчас учиться начнем. А то ты потом на работу уедешь, будет некогда. Сейчас тебе кофе сварю, хорошо?
Я не двигаюсь с места. Если встану, то сразу подойду к нему и начну обнимать. Или чего похуже. А нам нельзя, мы же решили… Дурни.
Артем улыбается – почти весело, совсем как в те времена, когда у нас с ним роман был:
– Мне, пожалуйста, две ложки сахара, три ложки мышьяка.
– А стрихнина с горкой сыпать? – фыркаю я и спрыгиваю со столешницы.