12 мая Кошон вызвал к себе нескольких асессоров и поставил перед ними вопрос, применить ли к подсудимой пытку. Десять советников высказались против, мотивируя тем, что «не следует давать повода для клеветы на безупречно проведенный процесс» (Т, I, 351). Трое настаивали на пытке. Среди них был метр Никола Луазелер, который заявил, что пытка кажется ему лучшим средством врачевания души Жанны. Но председатель трибунала присоединился к мнению большинства, и от пытки отказались.
14 мая Парижский университет на специальном заседании утвердил заключение факультетов теологии и канонического права по делу Жанны. Оба факультета квалифицировали «преступления» Жанны как ересь и ведовство. Сообщив это определение руанскому трибуналу, университет направил письмо Генриху VI, умоляя короля распорядиться, «чтобы это дело было бы срочно доведено правосудием до конца, ибо промедление и оттяжки здесь очень опасны, а отменное наказание крайне необходимо для того, чтобы вернуть народ, который сия женщина ввела в великий соблазн, на путь истинного и святого учения» (Т, I,356).
Решающее слово было произнесено.
23 мая Жанну ознакомили с определением университета и снова (в четвертый раз) предложили отречься.
- Когда меня осудят и я увижу костер и палача, готового поджечь его, и даже когда я буду в огне, то и тогда я не скажу ничего, кроме того, что уже говорила на суде. И с этим умру.
Председатель трибунала объявляет слушание дела оконченным. Вынесение приговора назначено на завтра.
***
В четверг 24 мая, рано утром, Жанну под сильной охраной привезли на кладбище аббатства Сент-Уэн. За ночь там соорудили два помоста - один большой, другой поменьше.
На большом помосте разместились судьи, асессоры и именитые гости, приглашенные присутствовать на церемонии оглашения Приговора. Среди них был сам Генри Бофор, кардинал Винчестерский.
Жанна поднялась на малый помост и стала рядом с проповедником, которому предстояло обратиться к ней с последним увещеванием. Среди членов суда не было недостатка в искусных риторах. Но Кошон предпочел пригласить странствующего проповедника Гильома Эрара; предполагалось, что слова незнакомого священника произведут на подсудимую большее впечатление, нежели речи человека, которого она видела на судейской скамье. Там же находились секретари трибунала и судебный исполнитель Жан Массье.,
Толпа горожан заполнила площадку между помостами, а поодаль стояла тележка палача, готовая отвезти осужденную к месту казни.
Темой проповеди метр Эрар взял текст из евангелия от Иоанна: «Лоза не может приносить плоды, если она отделена от виноградника». По словам официального протокола процесса, он «торжественно» развил эту тему, подчеркнув, что своими многочисленными заблуждениями и пагубными деяниями подсудимая поставила себя вне церкви - истинного вертограда божьего, насаженного рукой Христа. Покончив с Жанной, проповедник перешел к Карлу VII: