— Американ? — вопросил вдруг человек в феске.
— Но.
— Инглезе? Испаньоль? Френч?
— Дойч? — вмешался второй араб, тасуя карточную колоду. На одном из его пальцев мелькал перстень.
— Россия, Москва, — сказал правду и поймал себя на том, что хочет отвязаться от людей, которые ничего плохого ему не сделали, чьё любопытство здесь, в захолустном городке, где, видимо, иностранцы редкость, вполне обоснованно.
— Мистер, где ты тут живёшь? — назойливо спросил человек с перстнем.
— Отель «Абу наваз Монастир», — зачем-то опять сказал правду.
Человек с перстнем отложил свои карты тыльной стороной вверх, поднялся и, отойдя в сторону, вынул из бокового кармана пиджака мобильный телефон.
«Вздумал позвонить по своим делам. Или какой-нибудь агент тайной полиции…» — ощущение опасности нарастало.
Они снова сражались в карты, а он, не имея возможности уйти, заставил себя думать о том, как добр и отзывчив здешний народ.
Хотя бы молчаливая Айша, ежедневно, пока они были на пляже, убирающая их номер в приморском отеле; или курчавый садовник, ежеутренне с трогательной тщательностью поливающий из шланга землю под каждым растением в роскошном парке.
Или тот же Али — одинокий охранник расположенного у отеля вечно пустующего магазинчика кожаных изделий. Когда неделю назад у жены сломался «мостик», немедленно созвонился с практикующим в этом городке врачом дантистом, объяснил им, как доехать, вызвал такси.
И вот теперь жена с дочкой третий, последний раз находились там, в зубоврачебном кабинете за несколько кварталов отсюда, а он их ждал в условленном месте.
Конечно, нужно было бы пойти навстречу жене и дочке, но те, возвращаясь, могли отклониться куда-нибудь в сторону за мороженым или затеряться на базарчике, возле которого прямо на тротуаре рядом с бесхитростными сувенирами продавали кроликов в проволочных клетках, гирлянды тех же кур со связанными лапками. Ещё не хватало разминуться.
— А вы кто? — спросил он по-английски пыльного старца в феске.
— Профессоре, — неожиданно ответил он по-итальянски. — Преподаю арифметику в школе.
— А вы?
Вместо ответа человек с перстнем указал на резко тормознувший у бровки тротуара допотопный «фольксваген», откуда выскочил здоровяк в ядовито-зелёном тренировочном костюме.
— Халед! Я есть Халед! Говорю по-русски! Тур по городу! Все покажем!
— Спасибо. Не могу.
Сорвали со стула, больно подхватили с двух сторон, поволокли к раскрытой дверце автомобиля. Ни одного полицейского не было видно ни слева, ни справа. Но тут вдалеке заметил сквозь движущийся поток прохожих родные лица жены и дочери, евшей мороженое.