Мы заново обживали старую базу, готовили командиров разведгрупп, занимались будничными партизанскими делами. В повседневных хлопотах прошли март и апрель. Начался май сорок третьего года.
[182]
В первых числах Центр потребовал от нас в кратчайшие сроки установить и не позднее 22 мая сообщить в Москву номера полков и дивизий противника, дислоцировавшихся в районе действий соединения, номера их полевых почт и опознавательные знаки.
«Мобилизуйте все, — приказывал Центр. — Данные нужны немедленно».
Командирам бригад и отрядов, а также их заместителям по разведке в тот же день полетели наши телеграммы.
Собственно, поставленная перед нами задача была не из самых по тому времени сложных: в Бресте, Барановичах, Пинске, Ковеле, Сарнах, Лунинце, Ганцевичах, Житковичах и в других городах, местечках, селах и деревнях у нас уже было достаточное количество разведчиков, готовых собрать необходимые данные и в более короткие сроки.
Но меня и штаб соединения беспокоил северо-западный угол нашего района — совершенно безлесный участок, изрезанный большим количеством шоссейных дорог и потому плохо нами освоенный.
В селах и местечках этого района партизанских разведчиков почти не было.
Между тем, по сведениям, именно здесь появилось большое количество войск противника.
Судя по всему, это были части, ехавшие на фронт и по каким-то причинам разведенные по населенным пунктам.
С чего начинать выполнение задания?
— Знаешь что, — сказали мне Гусев и Сеня Скрипник. — Вызови Воробьева.
...Трудным человеком был капитан Воробьев. Чувство страха у него отсутствовало. Мог один пойти разоружать воинскую команду фашистов и однажды действительно разоружил. Случилось это еще в сорок первом. Взял врасплох с двумя бойцами целый взвод голландских фашистов-добровольцев, расположившихся на отдых в бывшем совхозе.
Но дисциплиной капитан Воробьев, к сожалению, не отличался.
Случилось однажды: я предал капитана военно-полевому суду. Не мог иначе. И счастье Воробьева, что он, узнав об этом, временно остался в другом отряде. Конечно, я нашел его. Но нашел тяжело больным, только что
[183]
вернувшимся с задания, во время которого Воробьев и его группа уничтожили одиннадцать эшелонов врага.
Я отменил прежний приказ. Но с одним условием: при первой провинности отвечать Воробьеву и за старое...
Воробьев держался, заданий больше не срывал, но «полосы» у него бывали...