— Да как сказать? Обычное...
— Такое же, как в мирное время?
— Вроде... Да нет... Когда как... Последнюю неделю чего-то много поездов проходило.
— Не заметил — куда? На Ганцевичи или на Житковичи?
— Вроде больше на Житковичи...
— Ты далеко от станции живешь?
— На другом краю.
— А бывать на станции не приходится?
— Чего там делать?
— Дела найдутся! Знакомых рабочих нет у тебя на
[86]
станции? Или, может, поблизости от железной дороги кто из друзей живет?
— Да знаю там кой-кого... И знакомые есть поблизости... Но у станции охраны много!
— А мог бы ты ходить на станцию, наблюдать, куда и с чем гоняют немцы поезда?
— Могу.
— Так и договоримся. Будешь наблюдать за станцией и вообще за гитлеровцами в Микашевичах. Если новая часть появится или фашисты задумают что-нибудь — сообщишь. Хорошо?
— Хорошо... А как сообщить?
— Пошлем к тебе человека.
— Опять небось давешнюю черноглазую?
— Может, и ее.
Конопатский замялся, подобрал щепочку, стал ковырять землю.
— Ты чего?
Киномеханик помедлил, потом попросил:
— Вы лучше кого-нибудь другого присылайте.
— Почему?
— Она не наша. Не из Милевичей и не из Микашевичей. Чужая. Приметят ее.
— Хорошо. Учтем твою просьбу. Рисковать не будем. Найдем другого человека.
— Лучше из Залютичей кого.
— Там посмотрим... Значит, договорились. Все, что узнаешь, будешь сообщать нашему связному.
— Сообщу... А пароль какой будет? Тот же?
— Тот же. Если придет к тебе человек и скажет: «Я от Гриши» — верь ему.
— Добре... Только осторожней. Из Залютичей кого-нибудь...
— Не волнуйся, все будет в порядке. Никто тебя не подведет.
Поговорив еще с полчаса, мы расстались с Конопатским. Он отправился дальше в Милевичи, якобы к родственникам, а мы с Кузьменко сняли охрану и вернулись на базу.
Конопатский произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, он казался умным и честным парнем, с другой — робковатым и ненадежным. Смущало, что в начале разговора киномеханик настойчиво подчеркивал свое беспокойство за семью, как бы уклоняясь от сотруд-
[87]
ничества, а потом стал на все соглашаться. Возможно, соглашался потому, что струсил и хотел скорее расстаться с нами?
Следовало посмотреть, как поведет себя Конопатский в дальнейшем. И прежде всего учесть его дельную просьбу, найти надежного связного, который не привлек бы внимания немцев и их холуев.
И снова пришел на помощь Илья Васильевич Пришкель.
— Портниха есть в Микашевичах, Леокадия Демчук, — сказал он. — Ее окрест знают. Часто на дом работать зовут то туда, то сюда. Опять же и родни у нее — пруд пруди, хоть в Милевичах, хоть в Залютичах. Вот разве Леокадию возьмете?..