Заснули только за полночь.
На другой день, едва сделали перевязку, в хату зашел полицай. Коняхин узнал его сразу: это был тот самый верховой, который гнался за Севой и потом так жестоко бил его прикладом и ногами.
— Ты кто такой? — спросил он Коняхина.
— Человек.
— Племянник мой, — пояснила Мотря.
— Что-то я его ни разу не видел.
— Я вас тоже не знаю.
— Еще узнаешь, — угрожающе пообещал полицейский и ушел, ничего больше не сказав.
Никто так и не понял, зачем он приходил. Мотря забеспокоилась:
— Этот — зверь. Они и все-то нелюди, а этот, я слышала, особенно лютый.
— Пойду я к дяде Алексею, посоветуюсь, как быть нам дальше, заодно и побреюсь у него, а то вон как зарос, — сказал Коняхин.
В доме не было бритвы, он и в самом деле иногда ходил бриться к Алексею, жившему всего через четыре дома от Мотри. Обычно Александр ходил не таясь, прямо по улице, соседи уже знали его, и он вполне мог на них положиться. Но на этот раз прошел дворами.
Рассказав Алексею о визите полицейского, Коняхин попросил:
— Надо бы за Аркадием кого послать.
К Швецам Алексей послал сынишку.
— А ты и верно пока побрейся.
Он достал бритву, направил ее на поясном ремне, протянул Коняхину:
— Давай орудуй, а я пока у калитки посторожу.
Но не успел Александр намылить и одну щеку, как Алексей вернулся.
— Погляди-ка, полицейские куда-то едут.
Коняхин отогнул занавеску, посмотрел на улицу. По дороге ехали запряженные парой сани с тремя полицейскими, среди них Александр увидел и того, что заходил сегодня утром. Сани остановились около дома Матрены Литвин. Двое полицейских пошли в дом, один остался у саней.
Минут сорок из дома никто не появлялся. Наверное, полицейскому, оставшемуся с лошадьми, надоело ждать, а может быть, его тоже позвали в дом — он привязал лошадей и ушел во двор. Наконец все трое вышли, прыгнули в сани и погнали лошадей вдоль улицы.
Как только они скрылись из виду, Алексей сказал:
— Пойду к Мотре, узнаю, что к чему.
Вернулся он скоро и сообщил:
— Приезжали за тобой. Мотря сказала, что ты ушел домой, к ее сестре значит. В хате все вверх дном перевернули. Уходить тебе надо, Сашок.
Вернулся сын Алексея, сказал, что Аркадия дома нет, но матери он передал, чтобы Аркадий зашел, как только появится. Ждали его до вечера, а он так и не пришел. Решили, что ночью Александр уйдет в лес. Если там не встретит партизан, пойдет на хутор Проциху, к сапожнику, может, тот знает, где партизаны.
Однако ночью, когда Коняхин забежал к Мотре попрощаться, там сидел Аркадий Швец.
— Пошли, — коротко сказал он.
По улице пробирались осторожно, прячась в густой тени домов. Наконец вошли в какой-то двор, постучали в окно. Дверь тотчас открылась.