– Так ты замужем, Вероника? – нахмурился Митя. Он стоял около мраморного входа в метро, курил, выпуская клубы белого дыма, прихлебывал пиво и внимательно смотрел на Нику. Она поежилась и снова подумала, что надо бы, наверное, все это прекратить и бежать домой, к камину, к фальшивым фруктам. Но ноги почему-то стояли на месте, а в груди что-то ухало и заходилось от волнения.
– Нет, не замужем, а что, это как-то может помешать нашему катанию? – улыбнулась она.
– Ни в коей мере. Просто я ненавижу лживых баб, – вдруг довольно-таки зло сказал он.
– Только баб? А мужиков нет? – удивилась Ника.
– А мужиков я презираю, – пожал плечами он. – Ладно, пошли. Допила?
– Нет, – пискнула Ника, но он был настроен решительно. Схватил ее под руку и потащил за собой, сильно оттягивая плечо.
– Потом допьешь. А то скоро смена сменится, наших не останется – и не покатаешься, – строго сказал он. – Ты помнишь, обещала меня слушаться. Будешь хорошей девочкой?
– Да, – кивнула она и почувствовала, что ей нравится, когда с ней говорят вот таким тоном – деловито, строго, по-мужски. И нравится чувствовать рядом сильную мужскую руку, властную, твердую, – но знать, что ты можешь одним взглядом свести с ума всю эту мужскую мощь. Мужчина, что бы он ни делал, всегда делал это ради женских глаз. Так или иначе. Ника это знала, Ника умела этим управлять, у нее просто давно не было никакой практики. Ничего, пусть даже этот Митя-машинист. Зато ей впервые за долгое время совсем не скучно.
– Так, видишь вот там будку, – инструктировал он ее на перроне. – Там сидит мой друг, Савельев Женька. Я сейчас к нему подойду, а ты стой рядом. Потом подойдет поезд, из него выйдет машинист. Он вернется, когда поезд сделает петлю.
– Что такое петля?
– Когда поезд подадут под посадку. Алло, это же конечная станция. Вот тот поезд, что приехал из центра, потом в центр и поедет.
– Как интересно, – восхитилась Ника. – А зачем же машинист будет выходить?
– А затем, что он тоже человек и хоть раз в два часа должен ноги размять. Хоть минут на пять, а все же надо. А вместо него по петле другой машинист едет. Так уж положено.
– Понятно, – с уважением кивнула Ника.
– Вот и славно. Значит, когда он в кабину зайдет, ты на меня смотри. И если я рукой махну, зайдешь в первый вагон поезда, который подойдет. Если не махну – не зайдешь. Все поняла, Вероника?
– Да.
– Точно?
– Да!
– Эх, какие ж вы, бабы, красивые – сил нет. Просто так бы и смотрел часами, не отрываясь. И почему я не Пикассо? Я бы тебя рисовал с натуры. Знаешь, как это?
– Знаю.
– Что ты знаешь? – ухмыльнулся он, снова скользнув взглядом снизу вверх, так, что у Ники чуть не остановилось дыхание от волны, что следовала за этим чисто мужским взглядом. – Я бы посадил тебя голую на кровать и рисовал.