Мьёлльнир. Сокрушитель.
— Эй, Алекс — засоня! Алексу хватит валяться! — громоподобный голос не оставил шанса притвориться спящим.
А в следующий миг Алекса попросту подняли вместе с одеялом и подбросили. Он кувыркнулся, пытаясь упасть на ноги, и когда вышло — вскочил, замахиваясь молотом. Но огромная рука просто ухватила его за шиворот и тряхнула так, что зубы клацнули.
— Горазд Алекс спать, — сказали с упреком. — И с молотом-то он не аккуратный. Молотом, чтобы убить, бьют. Убивают врагов. Бьорн Алексу не враг.
Человек, говоривший это, был высок. Наверное, выше отца. Светловолосая косматая голова касалось потолка, и человеку приходилось наклоняться. При этом лапы медвежьей шкуры, что лежала на плечах его, тоже наклонялись и длинные когти, выкрашенные алым, тянулись к полу. Алекс смотрел на эти когти и еще на ноги незнакомца — босые, но выше щиколотки обмотанные полосками меха.
— Бьорн, отойди. Ты пугаешь мальчика, — рядом с этим человеком Ульдра выглядела хрупкой, как тростиночка, хотя прежде никакой такой хрупкости Алекс в ней не заметил.
— Я не боюсь, — хриплым спросонья голосом ответил Алекс и покрепче сжал рукоять молота.
С Мьёлльниром точно не страшно.
— И правильно. Алекс не боится Бьорна!
— Все равно прекрати, — она посмотрела на Бьорна так, как Аллочка никогда не смотрела на отца, и Алексу стало стыдно, а еще завидно.
Наверное, Бьорн никогда бы не оставил своего сына наедине с тенью.
Глупая мысль.
— Иди за стол, — сказала Ульдра. — Вам всем надо хорошенько поесть.
Стол стоял тут же. И не стол вовсе — гладкий камень, на камни положенный. Вдоль стола — лавки вытянулись. Джек сидит у стены, вжался в угол. Крышкина-Покрышкина к нему наклонилась, шепчет чего-то и на Алекса поглядывает. Рассказывает? Не хватало, чтобы она этому уроду протрепалась.
Нет, конечно, у Алекса нет секретов. Но неприятно и все.
Он нарочно сел на другую лавку, чтобы не рядом с ними. Молот на колени положил. Сидеть неудобно, зато Мьёлльнир под рукой.
— Мьёлльнир, — шепотом повторил Алекс, обкатывая имя на вкус. — Мьёлль-нир…
— Сокрушитель, — Бьорн садился не на лавку — на дубовую колоду, но и та затрещала под весом. — Бьорн знает. Бьорн помнит старые песни. Мьёлльнир сделали цверги, когда еще помнили, как делать чудесные вещи. И отдали асам, потому как звали их судить спор. Но асы судили не честно. Они признали умение цвергов, но заклад не отдали.
— А что было закладом?
Руки у Бьорна поросли коричневым кучерявым волосом, за которым виднелась смуглая кожа. Кривыми швами на ней проступали вены.
— Голова злоязыкого Локки. Асы не позволили убить аса. И цверги ушли в горы, чтобы не иметь больше дела с теми, кто не держит слово. Вранье — это гниль, которая точит корни Великого Ясеня.