Виталий встретил ее на берегу. Помог вытянуть лодку на крутоватый берег у сходен. А потом и вовсе поднял ее на небольшой обрывчик, который отделял Ольгин огород от собственно берега.
— Похоже, гроза надвигается.
— Надвигается. Я оттого так и летела. Обещала через полтора часа, а добралась меньше чем за час. Правда, мне там попутный ветер подсобил. Но все-таки.
— Что там у тебя случилось?
— А у тебя?
— И что это за манера — отвечать вопросом на вопрос?
— Просто у тебя по рации был такой обеспокоенный голос. Я и подумала…
— У тебя голос был не лучше.
— Н-да, спорить не стану. Но я, видишь ли, только проснулась…
— Опаньки. Стажер Рубцова на боевом посту. Нечего сказать, выслал я разведку. Я что, не вовремя тебя разбудил? Приношу свои искренние извинения. Больше не повторится.
— Да нет, Виталик, дело не в том, что я заснула. Хотя — именно в этом, наверное, все и дело. Я, наверное, заснула в очень нужном месте и в очень нужное время. Я видела его.
— Кого?
— Йети.
— Заснять успела?
— Да нет. Я видела его во сне. Был очень странный сон, а потом там появился…
— Нет, ты, оказывается, еще талантливей, чем я думал. Представляешь себе, мы приезжаем в контору и пишем отчет: «Проведенные в районе возможной аномалии полевые исследования дали однозначный положительный результат. В первый же день стажер Рубцова увидела предполагаемого снежного человека во сне, что является неоспоримым доказательством…» Да нас с тобой уволят без выходного пособия, и еще заставят возместить командировочные расходы. Сновидец ты хренов. Вера Павловна.
— Ты все сказал?
— Более или менее.
— А теперь послушай меня. Мне просто так сны не снятся. И если до сегодняшнего дня я — скажем так — не была уверена, что йети вообще существуют, и уж совсем была не уверена, что они водятся в саратовском Заволжье, то сегодня все изменилось. Они есть. И если они вообще где-то остались, так именно здесь.
— Согласен.
— Что? — Ирине показалось, что она ослышалась. — Что ты сказал?
— Я сказал, что полностью с тобой согласен. Они есть. И если они вообще где-то есть, так именно здесь.
— Ты из-за вчерашнего паслена?
— Почему вчерашнего. Вон он, колосится. Цветет буйным цветом. Но дело не в этом. Я сегодня, пока тебя не было, съездил еще раз в Подлесное. И потряс там как следует Колю Мордовченко. Мне, понимаешь ли, показалось вчера, что он действительно чего-то недоговаривает. То есть пижонит, конечно, понты кидает, набивает себе цену. Что вполне объяснимо — хотя бы присутствием очаровательной юной разведчицы, на которую, если принять в расчет ее могучего и вообще привлекательного во всех отношениях спутника, Коле остается только поглядеть. И то недолго. Но было у меня сомнение. И я решил сегодня расставить все точки над ё. Единственная, между прочим, буква современного русского алфавита, над которой вообще можно расставлять точки. Внести, так сказать, ясность. И без дам. Крутой, понимаешь ли, мужской разговор. Меня, ревнивого любовника — стоп, стоп, стоп, только не надо делать большие глаза. Ты же разведчик. Легенда. Для пользы общего дела. Так вот, мне, как ревнивому любовнику, не понравилось, как он вчера на тебя пялился.