Все происходящее как бы перестало быть реальностью, а сделалось чем‑то сторонним. Он не понял, почему упал животом на землю, лишь повернул голову вбок. Однако не сразу появившаяся резкая боль в руках заставила прийти в себя. Руки неумолимо жестоко выворачивали сзади и чем‑то сцепляли на запястьях. Костя понял, что Ганя подает звуки рядом, и с ним, видимо, делают то же самое. Их немного попинали (теперь уколы боли стали тупыми, незлобными). Затем подняли и повели к небольшой скалистой горе. Часть бандитов умчалась туда на мотоциклах.
Свист в ушах стихал. Ноги спотыкались о ледяные камни. Сзади время от времени грубо подталкивали стволами автоматов.
— Давай, пшел!
— Резче копытами шевели!
— Мля, надо было их прикончить, — ругался кто‑то писклявый за спиной.
— Мудаки, в натуре, выпустить кишки, и писец, — вторил другой, басовитый.
— Эй, че, не ясно, что ли? Атаман приказал живьем привести, — осадил матерый сержантский голос.
«Атаманом» оказался худой каланча лет тридцати с мелочью, в клетчатых брюках, в темносиней летной куртке–штормовке. На голове у него была облегающая черная вязанка. Под шапочкой угадывался бритый череп неправильной формы. Лицо его выражало спокойствие и надменность. Легкая щетина, словно налет золы, покрывала впалые скулы.
Карие глаза устало изучали пленников. Атаман сидел на троне, сотворенном из комфортабельного автомобильного кресла, предположительно извлеченного из иномарки. Кресло подпирали черные пластиковые ящики, имевшие происхождение, очевидно, из какой‑нибудь распотрошенной фуры.
По бокам атамана стояли помощники, или адъютанты, или кто они там?.. У каждого за плечами был «калаш». На заднем плане полукружием теснились скалистые горы. Кое–где зияли расщелины. Под ногами поблескивал на неожиданном солнце темно–серый лед.
— Кто такие будете? — вяло осведомился атаман.
— А вы кто такие? — смело бросил в ответ Костя.
Тонкие губы вожака растянулись в кислой улыбке.
— Послушай, дорогуша, я, вообще‑то, первый спросил. И это, по крайней мере, невежливо
— отвечать вопросом на вопрос.
Приятели удивленно переглянулись. Ганя сверкнул глазами. Что означало, скорее всего, следующее: весьма интеллигентный главарь у этой банды, однако.
— Мы граждане Уральской Независимой Республики.
— Это я понял, не дурак. У вас машина уральская. Я говорю, кто такие? По жизни кто?
— У нас миссия и. о. президента республики, — начал Ганя. — И всякое воспрепятствование…
— Да здесь Башкирия. Тут до фени ваши миссии. К тому же вы мне двух ребят положили. И за это вам отсюда живыми уже не уйти.