Дебаты возобновились и шли с марта по май 1770 года, спикеры от оппозиции беспощадно живописали деятельность правительства по отношению к Америке. После отмены законов Тауншенда была принята серия нетвердых, противоречивых мер и совершено немало нерешительных, а в некоторых случаях — неконституционных действий, к тому же не в пользу Британии, короче говоря, — глупостей. Ужасный полковник Барре подверг кабинет резкой критике за то, что тот проинформировал американцев о намерении отменить налоги, прежде чем сказал свое слово парламент, тем самым кабинет внушил американцам «презрение к законам, которые принимает парламент, и колонисты убедились в глупости тех, кто управляет страной». Барре отчитал министров за то, что те возродили статут времен «тиранического правления Генриха VIII», но при этом «проявили слабость, столь же заметную, как и порочность: исполнить этот статут у них не хватило духу».
Паунолл объяснил, что преамбула к закону Тауншенда «обижает американцев и возбуждает у них тревогу». Чтобы убрать эту преамбулу, надо безоговорочно отменить этот закон. Гренвиль признал себя виновным в разногласиях с Америкой и высказал мнение, что частичная отмена закона колонии не устроит, а полная его отмена уронит достоинство нации, и потому он воздержится от голосования. Независимый член парламента, сэр Уильям Мередит, заметил, что правительство «каждый раз так негибко настаивает на своих ошибках», что этому можно только удивляться. Поскольку пошлина на чай, прибавил он, никогда не покроет затрат на ее сбор, а дефицит придется восполнять «из сундуков нашего королевства», то в результате мы «просто сами себя ограбим». Правительственное большинство превозмогло здравый смысл, победив со счетом 204 на 142, тем не менее здравый смысл произвел впечатление, поскольку на этот раз он в два раза превысил обычное число голосов, поданных за Америку.
Когда речь зашла об американской политике в целом, Паунолл снова ринулся в наступление. Он говорил, что реальные опасения американцев вызваны британским планом «изменить гражданский уклад колоний». Подтверждение этому колонисты нашли в приказе Хиллсборо, распускавшем ассамблеи, и в преамбуле к законам Тауншенда. Американцы боялись, что их ассамблеи утратят реальную силу. В разгар прений до Англии докатилась новость о так называемой «бостонской резне». Это событие до такой степени взвинтило оскорбленные чувства колониальных жителей, что, во избежание дальнейших инцидентов, английских солдат, посланных на усмирение Бостона, переместили от греха подальше в замок Уильям в Бостонской гавани, что не принесло славы британской армии. Это перемещение дало повод мистеру Эдмунду Берку проявить свое остроумие. Из ораторов того времени он больше всех запомнился потомству.