— Не завоевали мы пока спокойного времени, — отвечал Ларионов. — На печи валяться — значит контрреволюцию делать! Вспомни Севастополь! Ты побольше моего на митингах-то выступал.
— Было и прошло, я свое отдал — контузию имею и ранение. На коне с больной головой скакать трудно, — объяснял Корней свою инертность. — А тебе, Иван, завсегда помогу, чем смогу. Морская дружба — она самая крепкая.
— Эх ты!.. — махал рукой красный моряк и спор затихал до следующего подходящего момента.
— Ничего, авось одумается матрос, — повторял все батя, но дядька Корней бросать свой трактир никак не хотел. Даже когда станицу заняла банда Лютого, он остался на месте. Зато красный отряд заимел ценного помощника, ведь в трактире под пьяную руку бурнаши выбалтывали много ценного. При оказии Чеботарев слал другу-моряку весточку, но обстоятельства складывались так, что случалось это все реже.
Кто ж из них предатель? С досады Данька швырнул землей в кладбищенского воробья. Сидя на могильном кресте, тот взлохматил перья на тщедушном тельце и казался приличной мишенью. Но эта видимость не помогла хлопцу попасть в цель, и воробей-обманщик улетел. А в человеке Даньке никак нельзя ошибиться. Тогда не только он, но и остальные Мстители могут погибнуть.
Темнота опустилась на станицу, и Даниил решительно поднялся с земли. Избегая улиц, огородами пробрался он к деревенской церкви. Вдоль стены проскользнул до боковой двери и, нащупав за поясом револьвер, толкнул створку. Внутри храма царил полумрак, мягкий свет свечей и лампад позволял отчетливо видеть только алтарь и небольшое пространство вокруг. Данька осторожно пошел вперед. Вдруг открылась противоположная дверь, и подросток спрятался, прильнув к внутренней перегородке, ограждающей алтарь. Человек вошел и, уловив движение, спросил:
— Кто тут?
— Это я, отец Микола, — отозвался хлопец на знакомый голос.
— Данька? Слава тебе, Господи. А я уж думал, что тебя заодно с отцом…
— Живой я, — Даниил вышел из предела на свет.
— Озлобились, озлобились все, — сказал священник. — Звонаря по злобе с колокольни сбросили, колокол с самого Рождества молчит. — Батюшка перекрестился. Потом взял свечку, зажег и поставил на помин. — А ты зачем пришел?
— Сестренку ищу.
— Что ее искать, в трактире она.
— Где?! — удивился Данька.
— В прислугах. Лютый там со своими на постое.
— В трактире, говоришь? Спасибо, — Данька направился к двери.
Священник повернулся к алтарю и стал креститься.
* * *
Вот был бы он хорош, если бы сейчас явился в трактир! И сестру бы встретил, и Лютого. Что атаман там на постое — ясно, бурнаши любят ближе к самогону держаться, но вот что Ксанку он там поместил… Выходит, что Лютый Корнею очень доверяет. С чего бы это? А засада у тетки Дарьи? Чеботарев вполне мог знать, что она красным помогает.