Сжав зубы, Данька продолжал скачку, готовый мчатся так хоть до самого штаба Бурнаша. Все ему нипочем, поклялся про себя хлопец, лишь бы настичь Лютого. Данька достал из-за пазухи револьвер и выстрелил в сотника. В ту же секунду Сидор взмахнул руками и опрокинулся на спину, повиснув на стременах. По инерции его конь все мчался вперед, уже не понукаемый всадником.
Даниил поглядел на уносящееся неподвижное тело, натянул повод и повернул назад…
В трактире Ксанка перевязывала раненного в руку Яшку.
— Больно?
— Хорошо, — невпопад ответил цыган, глядя черными лучистыми глазами.
— Да ну тебя!
— А чего? Я, правда, всю жизнь ходил бы раненый.
Яшка заметил, как один из очнувшихся бурнашей подполз к винтовке. Цыган взял здоровой рукой револьвер и разнес крынку над головой бандита. Тот от испуга свалился замертво.
Ксанка проследила куда он стрелял.
— Сиди, не шевелись, — спокойно сказала она и продолжила перевязку.
— Люблю я ва-ас! — все тянул под гитару Буба Касторский на своем посту у дверей. Вдоль стены стояли уже семь винтовок. Один из их бывших хозяев приподнялся. — Ку-ку, — сказал ему Буба, и успокоил ударом кулака. — Боюсь я ва-а-с!
В дверях наконец появился Данька. Артист накрыл струны ладонью. Командир Мстителей прошел на середину трактира, Буба двинулся за ним.
— Ну? — не выдержал Валерка.
— Убил гада.
— Товарищ Даниил, а что с этими будем делать? — спросил Буба Касторский, обводя рукой помещение.
— Дуй на колокольню, — приказал Валерке командир. — Поднимай хутор. Народ их судить будет.
Валерка кинулся выполнять распоряжение.
— Корней жив? — спросил Данька.
Ксанка указала за стойку.
— Я его первым перевязала, но тут фельдшер нужен.
Данька зашел за стойку и увидел Чеботарева, лежащего на рогоже, с забинтованной головой.
— Эй, дядька Корней!
Раненый не отвечал. Хлопец похлопал его по плечу — никакой реакции.
— Надо его обязательно вылечить, — сказал Даниил. — Мне его кое о чем шибко расспросить надо… Ты как?
— Нормально, — ответил цыган.
— Сдюжит, — подтвердила девчонка, — пуля в кость не попала.
Цыган благодарно улыбнулся ей.
Глухим звоном донесся до них звук набата, — Валерка раскачал самый большой колокол на деревенской колокольне. Обычно звон его казался тревожным, но сейчас был торжественным и печальным, потому что бывший гимназист не мог в одиночку бить быстрее. Медленные удары плы ли над станицей, возвещая о наступлении нового в ремени…
Услышав знакомый колокол, отец Микола опустился на колени перед алтарем и начал творить молитву. Слава Богу, кончилась власть сотника Сидора Лютого…