Внимательно слушали гости рассказ чабана. Джапаркули молча поглядывал на них. Глядя на чёрные, обожжённые солнцем ноги чабанов, он тихонько спросил у Сапара:
— Разве горячий песок не жжёт твои босые ступни?
Сапар удивился странному вопросу:
— Да ты посмотри какие толстые у меня подошвы! Им в острые колючки, и горячий песок нипочём. В песке яйцо можно испечь, а я шагаю по нему и ничего не чувствую, — хвалился Сапар.
После обеда Оразгельды заметил:
— Очень уж сильно жжёт полуденное солнце, разумнее будет и вправду переждать такую жару, ехать сейчас рискованно.
— Не беспокойтесь ни о чём, — заверил их Ишанкули. — Вот вам два бурдюка воды. И сами попейте, и лошадей напоите. А мы сейчас с Сапар-джаном отправимся ко второму колодцу, напоим овец, а чуть попозже привезём ещё два бурдюка воды, так что отдыхайте спокойно.
Напоив лошадей, все улеглись в тени саксаула, спрятав головы подальше от жарких лучей. Джапаркули лёг рядом с Хаджимурадом, видя в нём своего главного защитника и освободителя. Солнце уже перевалило на другую сторону небосвода. Очень хотелось пить, но все молчали, делали вид, что спят. Джапаркули тоже очень хотел пить, но стеснялся попросить. Лежал молча.
— Наверно, Сапар-чолук скоро вернётся, что если нам понемногу выпить оставшейся воды? — спросил у товарищей Назар.
Все мигом открыли глаза, услышав слово «вода».
Хаджимурад, словно зная, что Джапаркули хочет пить больше других, заметил.
— Говорят, вода принадлежит младшему, начнём с Джапаркули.
Назар развязал маленький бурдюк и подозвал Джапаркули:
— Пей, ягнёнок!
Когда Джапаркули напился, Назар повернулся в Хаджимураду:
— А теперь твоя очередь.
И снова Хаджимурад сказал:
— Вода принадлежит младшему.
— Ну, ладно, — махнул рукой Назар и приложился к открытому соску бурдюка.
— Если вода принадлежит младшему, то труднее всего мне, — пошутил Оразгельды.
Все засмеялись. Оразгельды пил воду последним и выцедил все её остатки.
И снова все улеглись на прежние места. По дыханию Джапаркули Хаджимурад понял, что мальчик задремал.
Солнце медленно снижалось, но жара не спадала. Раскалённый воздух дрожал. Кругом — ни звука. Даже мухи куда-то попрятались.
Джапаркули опять проснулся. Хаджимурад приподнялся и осторожно посмотрел на мальчика. Увидев, что губы его пересохли, с опаской подумал: «Из рабства парня вызволили, но как бы нам не загубить его в этой раскалённой пустыне…» Снял с себя чекмень и довесил его на ветви саксаула против головы мальчика.
Оразгельды тоже не спал. Он не мог простить себе допущенного легкомыслия: «Ну, разве можно было вот так взять и выпить сразу всю воду, мог бы посоветовать младшим, как более рачительно распорядиться двумя бурдюками воды… Да ладно, как-нибудь дождёмся Сапара с водой». Приподнявшись, он огляделся по сторонам. Хаджимурад молча наблюдал за Оразгельды.