– Думаю, что да.
– Хорошо. Я попытаюсь. А вы потом не забудьте вернуться за столик и расплатиться. Может быть, и у меня возникнет к вам какая-нибудь просьба. Но не столь щепетильная, конечно.
Белла встала и ушла куда-то наверх, а я остался наслаждаться музыкой.
Певица спела четыре песни. Ее забросали цветами, и она ушла. Мне показалось, что ее покачивает. Цветы собрали и унесли ей вслед.
На сцену вновь выбежали красотки с павлиньими перьями. Стало слишком шумно. К тому же канкан после фильма «Мулен-Руж» с Жаном Габеном мне не понравился.
– Все готово.
Я услышал голос Беллы над своим ухом. От нее пахнуло мягким ароматом духов. Она стояла за моей спиной. Я встал, и мы оказались лицом к лицу. У меня кольнуло сердце. Я на секунду увидел ее глаза, и меня словно поразило молнией.
Что это было, я так и не понял, но ничего похожего со мной не случалось.
– Идемте, я провожу вас за кулисы. Там вас встретит Фрол, отдадите ему деньги, и он вас проводит. Он позаботится о том, чтобы вам не мешали.
Она взяла меня под руку, и мы поднялись наверх, вместо того, чтобы спускаться вниз. Нас пропустили в какую-то дверь, и мы оказались на площадке, где возле лифта дежурили три амбала. Один из них подошел к нам.
– Другого способа попасть за кулисы нет, – шепнула Белла.
Здоровяк меня обыскал с ног до головы.
– Это Фрол, – пояснила моя спутница. – Передайте ему то, о чем мы говорили, и следуйте его указаниям.
Я отдал ему триста долларов, и мы вдвоем вошли в лифт. Белла исчезла.
Лифт спустил нас в служебное помещение, где находился артистический буфет. Потом узкий коридор, устланный ковровой дорожкой, и двери по одной стороне. Дойдя до середины, он остановился, достал из кармана ключ, открыл замок и распахнул дверь.
– Заходите.
Я зашел. Дверь за мной закрылась, и щелкнул замок. Комнатка метров десять.
Стены в плакатах, ширма, трюмо, разбросанные костюмы и она.
Меня она даже не видела. В этот момент певица втягивала носом через трубочку белый порошок, ссыпанный горкой на лежавшем зеркале. Надо сказать, у нее это ловко получалось.
Наконец она оторвалась от своего занятия и глянула в мою сторону. Взгляд ее был мутноватым.
Реакция хозяйки артистической уборной меня немного удивила. Как может чувствовать себя птичка в клетке, под замком? Но не это ее беспокоило.
Она вытянула руку и указала длинным, выкрашенным в фиолетовый цвет ногтем на стоявший на трюмо плеер с двумя крошечными колоночками.
– Вот он! Я не могу без музыки, меня бесит тишина.
– Извините, но я ничем вам помочь не могу. Ничего не смыслю в музыкальных центрах.