Письмо имело продолжение, но именно этот отрывок заставлял Марион чувствовать себя как-то неуютно каждый раз, когда она читала его. Рядом с ней Ричард был всегда настолько несчастен, что не хотел жить. Подумать только!
В последнее время он занимал пост директора компании «Бергман, Коррингтон-Эш и К°» — одной из крупнейших в стране, основанной дедом Ричарда, старым Коррингтон-Эшем, восемьдесят лет назад. Другие совладельцы уже тихо и мирно отошли в мир иной. И какое будущее ожидало в дальнейшем фирму, можно было только гадать. Из Коррингтон-Эшей в живых оставался лишь только старший брат Ричарда, Питер. Но он был «спящим партнером». Он никогда не участвовал в бизнесе. Его характер и склонности шли вразрез с семейными традициями. Марион с презрением называла его эстетствующим типом и считала невероятным занудой. Скучнейший книжный червь, то и дело восстанавливающий свое расшатанное здоровье у южных берегов Франции или в Швейцарии.
Леди Уэйлинг с достоинством понесла свое грузное тело в противоположную сторону, где на диване сидел невысокий мужчина с мягкими чертами лица и серебряными висками.
— Бедный Питер, должно быть, это ужасный день для тебя, — с придыханием произнесла женщина.
Брат Ричарда холодно посмотрел на обрюзгшее лицо старой клоунессы и спокойно ответил:
— Да, для меня это трагедия, леди Уэйлинг. Ричард был особенным человеком, не таким, как все. Надо признаться, мне его будет сильно не хватать.
— Разумеется, разумеется, — согласилась Виолетта Уэйлинг, натягивая на свое лицо скорбную маску. — Именно поэтому вы и здесь. Ведь вы с Ричардом так похожи.
— Я бы не стал утверждать этого, миссис Уэйлинг, но трудно отрицать и тот факт, что у нас действительно с ним было много общего, — так же холодно ответил Питер Коррингтон-Эш.
Услышав последнее замечание, Марион обернулась и посмотрела на Питера. На самом деле ее муж и его брат даже внешне имели сильное сходство. Одного роста, изящное и пропорциональное телосложение, тонкие кости. Только нос у Питера несколько крупнее. А так — один и тот же мягкий глубокий взгляд карих глаз, чувственный, красиво очерченный рот. И все же у Ричарда были темные волосы, без признаков седины. И какой-то живой, мальчишеский взгляд, несмотря на его сорок лет.
По телу Марион пробежала дрожь, она отвернулась и протянула свои длинные пальцы к камину. Теперь, после смерти Ричарда, в ее жизни начиналась полоса кардинальных перемен.
Она не станет поддерживать глупое увлечение своей дочери, которое может перерасти в манию. Весь этот классический хлам, от которого мозги начинают поворачиваться не в ту сторону, совсем не нужен юной девушке. Теперь Марион собиралась лично отправиться в Ракесли и навести там порядок. А затем эту квартиру можно будет сдать. Роберте просто необходимо проводить больше времени в Лондоне. Придется заставить дочь вести себя так, как и следует большинству подростков ее возраста.