Чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей, Марион решила принять предложение своей подруги Эйрин Акройд и поехать в Монте-Карло, но сначала нужно провести с дочерью несколько дней и проводить ее обратно в пансион. Марион всегда гордилась тем, что была хорошей матерью. Даже Ричард признавал этот факт, хотя и говорил:
— Ты замечательная мать, Марион. И всегда была такой, но мне кажется, не стоит так сильно вмешиваться в жизнь Берты.
Она, бывало, после таких замечаний набрасывалась на мужа с упреками. И действительно, Ричард даже представить не мог, как отвратительно она себя чувствовала, пока была беременна, что ей пришлось пережить во время родов. Естественно, она ждала от Ричарда чего-то взамен. Врачи предупреждали ее, что если она снова захочет рожать, то велика вероятность кесарева сечение. Но Марион не собиралась повторять свой подвиг. И не важно, что Ричард хотел еще сына.
Шестнадцать лет назад холодным февральским днем Ричард посадил ее в машину и увез в свой дом. Ему было тогда двадцать четыре года, ей — двадцать два.
— Как чудесно, что ты сейчас со мной, дорогая, — сказал он.
Они не виделись целый месяц, и Ричард сразу начал ее обнимать и целовать. Но Марион решительно остановила его.
Он вдруг отшатнулся. Марион с удивлением заметила, что его взгляд сделался какими-то настороженным.
— Я не… не совсем понимаю. Мне казалось, мы любим друг друга, — проговорил он.
— Все так и есть, — раздраженно отозвалась она, — но это не означает, что мы должны немедленно отправиться в постель. Похоже, мужчины только и думают об этом. Я считала, что ты выше этого, Ричард.
Он продолжал неподвижно смотреть на нее, черты его лица вдруг заострились.
Немного помолчав, Ричард спросил:
— Ты хочешь сказать, что больше никогда не ляжешь со мной в постель, Марион?
— Скорее нет, чем да, — глухо ответила девушка. — Но разумеется, если ты хочешь воспользоваться своим правом мужа и это отразится на моем материальном положении…
Он оборвал ее на полуслове.
— Замолчи, — яростно отрезал он. — Замолчи немедленно и никогда больше не смей разговаривать со мной подобным образом. Я люблю тебя, Марион. Люблю… Но мне бы и в голову не пришло насильно заставлять тебя что-то делать. Помни об этом.
Вздохнув с облегчением, она сказала:
— Разумеется, я не хочу, чтобы наш брак вот так распался. Но это не означает, что я должна каждый раз, когда ты чувствуешь…
Его глаза сделались грустными. Это выражение так и застыло в них навсегда.
— Я люблю тебя, Марион, — сказал он. — И я буду надеяться, что ты когда-нибудь изменишь свое решение. А пока можешь не беспокоиться, я не прикоснусь к тебе.