— Боже мой, Дженис, да меня просто дрожь пробирает, когда я смотрю на тебя сзади.
Джимми сказал это полушутя, в своей обычной манере, но голос его звучал достаточно искренне. Дженис напряженно выпрямилась. Лицо ее пылало, прядки темных волос прилипли к щекам. И куда только подевалась та домовитая хозяйка, какой знали Дженис друзья?
— Ну ты и скажешь, Джимми. На меня приятно было посмотреть сзади, когда там была только половина того, что есть сейчас. Так что не идиотничай.
Джимми протянул руку и коснулся кончиками пальцев одной из каштановых прядей, лежавших на щеке Дженис, вызвав в ней прилив желания и какую-то смутную тревогу.
— Да, я действительно идиот, — сказал он, убирая руку.
Они пристально изучали друг друга еще несколько секунд, затем Дженис нахмурилась, как будто вспомнив о чем-то, преодолевая усталость и опьянение.
— У вас со Стеллой все в порядке? — спросила она.
Улыбка вернулась на лицо Джимми так же быстро, как до этого исчезла, а вместе с ней вернулась и привычка гримасничать.
— Лучше быть не может, — нараспев произнес он. — Прекрасно как всегда. Позвольте доставить вам еще поднос, мадам?
Спустившись вниз, Нина обнаружила, что кто-то успел уже поставить в комнате для танцев какую-то медленную музыку, и Дженис танцует с Джимми, а Эндрю — с Ханной Клегг. Гордон и Стелла сидела в стороне, оживленно беседуя. Нина присела рядом с Дарси.
— Хотите потанцевать? — спросил он, и Нина ощутила на себе все его очарование. Лицо, хотя и располневшее, было все же достаточно привлекательным, и несмотря на большое количество выпитого, в глазах, прикрытых тяжелыми веками, светились ум и проницательность.
— Пожалуй, я лучше посижу, — улыбнулась Нина.
Она чувствовала себя усталой. Ей хотелось скорее очутиться дома, в тишине и уюте, но она не знала, как ей сбежать от Гордона.
— Что же, тогда давайте посидим, — сказал Дарси. Несколько секунд они наблюдали за танцующими, затем Дарси придвинулся к Нине поближе, как бы приглашая ее в свой мир, отделяя от остальных. Нина почувствовала запах сигар, виски и дорогого одеколона.
— Расскажите же мне, — начал Дарси, — что вы думаете о нашем маленьком провинциальном мирке?
— Что я думаю о Графтоне? Не забывайте, я ведь здесь выросла, — ответила Нина.
— Да, я помню. Но мне интересно, не жалеете ли вы, что променяли то, к чему привыкли в Лондоне, на нашу скуку?
Дарси едва заметно кивнул головой в сторону танцующих.
В этой реплике Нина без труда разглядела еще одну попытку отделить себя и ее от всех остальных, даже от Ханны, подчеркнуть расстояние, существующее между избранными и простыми смертными. Он как бы приглашал Нину признаться, что ни мебель, ни еда Дженис, ни даже сами их общие друзья не идут ни в какое сравнение с тем, что оставила Нина в Лондоне.