– Подлецы вы!.. – Вскинул голову, пытаясь вырвать волосы из тяжелой хватки Межислав.
– Молчи. – Отсек слова рукой старик. – Кричит тот, кто не имеет силы делать. Ты в моих руках. Так что слушай. Я еще не кончил свою речь. Кроме тебя из послов остались живы еще двое. Их не зарубили за ту услугу которую они оказали Бату-хагану. Ведь это они рассказали про жену князя Феодора, и какая от неё может быть выгода. Сами пришли и рассказали. Хаган-Бату щедро наградил их, и отпустил, снабдив конями. Это боярин Лузг из Новогорода на Осетре. И думный боярин Олята из Рязани.
– Вре-ешь! – Прошипел Межислав.
– Клянусь верой предков, вечным голубым Небом, я сказал тебе правду. Верно говорят, словом можно ранить острей чем мечом… Правда может быть не менее грозной чем самая изощренная ложь. Я рад, что тебе больно слышать. Ведь ты едва не сломал хребет моему сыну.
– Врешь! Зачем бы они стали?!..
Старик впервые улыбнулся.
– Откуда мне знать, – зачем? Может быть польстились на награду. А может, дело в том, что Лузг и Олята тайно от вас встречались с людьми из поезда посольства князя Володмирского. Они думали, что тайно. Но в этом стане у меня везде есть свои уши… – Старик снова отхлебнул из чаши. – Может быть князь Володимирский, рассчитывал, что когда мунгалы пойдут на Рязанские земли, вы измотаете нас в боях, и мы утомившись, набрав добычи, не доедем до его суздальской земли. Или пойдем, но уже сильно ослабленными. А потом – может быть – он узнал, что рязанский князь вместо войны отправил к Бату-хагану посольство. И вот – не может ли быть так? – что володимирский князь испугался, что рязанцы отложатся от него и пойдут под крыло Бату. Разве не вышло бы тогда, что он своими глупыми действиями, не ослабил врага, а наоборот, усилил его? Не нашли ли рязанцы повод вспомнить дела отца князя Володимирского, который когда-то спалил Рязань до тла? Не испугался ли князь Володимирский такого союза? Не пришла ли ему в голову идея, с помощью давно купленных рязанских пслухов-бояр, заставить Бату-хагана польстится на ромейскую царевну, которую миром никогда не отдаст молодой муж Феодор? Расстроить таким образом возможный союз, и заставить Рязань воевать, было бы очень тонко. Было ли так – откуда мне знать? Знаю только, что люди с володимирского поезда сказали боярам Оляте и Лузгу: поведайте Бату-хагану о прекрасной ромейской царевне. И те – поведали.
Старик испил из чаши, и отставил её, опустевшую, в строну.
– Но вот вопрос. Было ли новостью для Бату-хагана, о чем ему рассказали два переметчика? О, мы внимательно изучаем каждую землю, перед тем как идти в неё воевать… Вы, русские, не поняли наших устремлений. Мы пришли, и сказали вам, – дайте нам десятую долю в князьях, людях, и лошадях. Вы – что рязанцы, что суздальцы – решили одинаково: людей и лошадей не дадим, откупимся богатыми дарами, одноразовой данью златом… Глупцы! Мы не пришли в набег за добычей, хоть она и радует сердца воинов… Цель наша раскинуть монгольское царство от края до края земли, под властью единого закона! Если бы вы согласились стать под крыло Бату, мы усилившись вами двинулись бы в земли венгерские, польские, и далее. И мы все равно дойдем туда! До краев последнего моря! Но нельзя растягивать пути следования полков, без надежного подвоза, и нельзя оставлять у себя в тылу богатую людьми и крепостями землю, откуда по тебе могут нанести удар… Поэтому нам сперва придется пройти по Руси. Отложив дальний поход, стереть ваши крепости, посеять страх, чтоб когда мы пойдем далее, никто не смел думать о том, чтобы вставить нам нож в спину. Милосердный Бату-хаган дал вам время одуматься. Вы же продолжали предлагать только больше золота. Бату-хаган наблюдал, не соберете ли вы крупное войско? – Каждый князек держал свои дружины при себе… Вы разобщены, и мы возьмем сперва Рязань, потом Суздаль, и так всю Русь влоть до волховского Новогорода. Скоро, как только мороз полностью окует землю и реки. Но войска великого мунгальского царства никогда не начинают неправедных войн. Они только восстанавливают справедливость, и мстят за оскорбления. Бату-хаган попросил у князя Феодора отдать его жену… Феодор оскорбил хагана… Свершилось, что должно было свершиться. Разве я не сказал тебе, что Бату-хаган не подвержен порывам горячей крови?..