Там, где произошла схватка собак с хищником, мы нашли мертвого зайца. Это заставило нас призадуматься.
Рысь несомненно была матерью малышей. Видимо, вернувшись после дневной охоты с пойманным зайцем к детям, она не нашла их в гнезде и пошла нашим следом, неся в зубах добычу. У стоянки она, наверное, сделала круг и затаилась в том месте, куда ветерок доносил запах ее детенышей. По нему она догадалась, что малыши живы. Материнский инстинкт мгновенно заглушил страх, сделал ее необыкновенно ловкой; она незамеченной пробралась к стоянке, рассчитывая стащить или покормить детей, но собаки окружили ее.
Все стало понятно, и мне не нужно было спрашивать у Тиманчика, что заставило рысь вступить в борьбу с собаками и почему наше появление ночью на поляне не испугало ее.
Утром мы были на стойбище.
Много времени прошло с тех пор. Наши маленькие рысята привыкли к пище, подросли, но были они сыты или голодны, в их глазах я никогда не видел примирения. Они все время находились в каком-то напряженном состоянии, особенно самка. Она не смотрела в глаза человеку, вечно пряталась и беспричинно раздражалась.
Следующей весной, когда нашим питомцам уже было по году, они особенно остро переживали неволю и своим поведением вызывали у всех нас чувство сожаления. Наконец я не выдержал и решил отпустить их в тайгу. На лодке мы поднялись вверх по реке, к устью Чулы, переночевали и отпустили рысей на волю. Наш путь шел дальше к вершине Подкаменной Тунгуски.
В тайге еще таял снег. Вода в реке неизменно поднималась и скоро вышла из берегов, вынудив нас вернуться на стойбище. Каково же было наше удивление, когда, подплыв к старой ночевке, мы увидели наших рысей, сидящих на наноснике! Заметив нас, они поднялись и отошли к кустам. Не знаю почему, но мы радовались этой встрече. Рыси к нам не подошли. Мы оставили им все свои запасы мяса, рыбы, хлеба и уже никогда больше не встречали их.
Под нами вершина Чебулака
Пережив прошедшим днем много тревожных минут, мы к вечеру так измотали свои силы, что желали одного — спокойного сна. Даже ночной холод, постоянный наш спутник, сжалился над нами и не будил всю ночь.
Мы проснулись еще до солнца. Седой туман сползал с мертвенно-бледных склонов гор. Далеко за щербатым хребтом разгорелась багряная зорька. В посветлевшем холодном лесу проснулись птицы.
Левка неохотно покинул нагретое место. Он лениво потянулся, зевнул во всю свою огромную пасть и, осмотревшись, замахал хвостом. День обещал быть безоблачным.
В шесть часов наш маленький отряд уже шел вдоль крутого ключа, поднимаясь на верх пологого отрога. Как только мы оказались там, то в северо-западном направлении во всем своем величии увидели голец Чебулак. Его тупая снежная вершина господствует над всеми прилегающими горами.