Я глянула на небо. Позавтракать нормально не успела, так что через пару часов захочу есть. А в трапезной монастыря любой гость мог рассчитывать на миску вареных бобов, пару-тройку крутых яиц, хлеб и сколько угодно разбавленного водой вина.
— Монастырь.
Как всегда ворота монастыря были распахнуты настежь — к Богине-Матери в любое время мог прийти любой желающий, и Ее служительницы не имели права отказать тому, кто нуждается в помощи и утешении. Ведь и родная мать не прогонит свое дитя, с плачем прибежавшее к ней пожаловаться на разбитую коленку. Обычно за порогом монастыря меня охватывало странное чувство — спешка словно оставалась за порогом, хотелось просто остановиться и смотреть по сторонам, не думая ни о чем, но сегодня все было иначе — посторонние мысли так и теснились в голове, мешая сосредоточиться на божественном. Ворота были распахнуты. Привратница особо не следила за тем, кто выходит и входит. Она ничего не могла видеть, ничего не знала…
Широкая аллея вела к собору. Справа и слева раскинулись сад и огороды, где трудились монахини, высевая овощи для собственных нужд. Десятка два женщин и девушек настолько увлеклись работой, что не заметили нашего присутствия.
Двери самого собора тоже были распахнуты настежь, но служба не шла. Только несколько служек суетились в темной прохладе, прибирая и готовясь к вечернему молебну. Только тут наше присутствие обнаружили.
— Чего вам? — не слишком любезно поинтересовалась согбенная женщина, тащившая к выходу ведро с водой. — Служба начнется только через два часа.
— Мы знаем.
— Если вы к матери настоятельнице, то…
— Нет-нет, мы к вам!
Служка так удивилась, что едва не выронила ведро, распрямляясь. На вид ей было лет пятьдесят, из-под платка виднелось сморщенное, какое-то мышиное личико. К Богине приходят по-разному, а эта женщина, наверное, ушла в монастырь из-за того, что при такой внешности не сумела найти себе супруга.
— Ко мне, — растерялась она. — Но… но вы же… этот… как его…
— «Ястреб», — лицо моего спутника ожесточилось, — и что с того? Разве уже принят закон, согласно которому члены моего ордена не имеют права переступать порог храма? Нам что, уже отказывают даже в этом праве? Я просто сопровождаю панну Брыльскую.
— Это у меня к вам вопрос, — заговорила я. — Я часто навещаю храм — до недавнего времени жила у целительницы Яницы… Вы знаете такую?
Служка кивнула. Яница то и дело приходила в монастырскую лечебницу и пользовала больных — в тех случаях, когда ее приглашали сестры, понимая, что молитвами и кровопусканием помочь не в силах.