Практиканты
отправились
в мастерские,
ремонтировать
проклятущий
трактор.
У
Шурки
подгорела
каша. Васька,
поковыряв
ложкой
немного,
отодвинул
тарелку в
сторону.
Кушать,
конечно,
хотелось, но
можно ведь
чайку с
батоном и с
икрой
кабачковой
попить. А
завтра на
обеде
покормят.
Шурка,
поняв, что
друг
остаётся
голодным по
его вине,
предложил
несмело:
-
Может,
картошки поджарим?
-
Давай
поджарим,
конечно. Кашу
я с детства не
люблю.
Кудрявый
отправился
на кухню.
Вскорости чуткое
ухо Васьки
уловило
нецензурную
брань на
повышенных
тонах.
Кажется,
Шурка вступил
в конфликт с
соседями!
Опасения
юноши
подтвердились.
Выглянув на
коридор, он
увидел, что
один из
соседей, Петя
- называемый
всеми Синим -
брызжет
слюной и
истерично
хватается за
кухонный нож.
Второй, менее
агрессивный,
Панкратыч -
пытается
что-то
объяснить
возмущённому,
схватившему
уже в
качестве
самообороны
сковородку,
Шурке,
показывая на
мешок. Из
которого заметно
убыло.
Возможно,
придётся
отстаивать
своё имущество
силой! Васька
двинулся на
помощь товарищу.
Увидев,
что нахрапом
проблему
разрешить не
получится,
Петя
неожиданно
успокоился:
-
Стоп, стоп,
давайте без ругани
разберёмся. И
чего это нас
всех понесло?
Да, взяли
немного
картошечки,
но мы этого и
не отрицаем.
Конечно, с
возвратом.
Чего нам
делить,
пацаны? Мы же
соседи, а
соседи должны
жить дружно.
Павлик,
подтверди!
Вас,
ребята, к
столу –
милости
просим. У нас
и выпить
есть. Шурка,
будешь? Нет
проблем,
сейчас
сообразим, а
ты, Васька,
пойди, картофанчику
похряпай.
Всё, надеюсь,
конфликт исчерпан?
Глаза
Синего
бегали. Петя
понимал, что
они с
Панкратычем
совершили не
очень
красивый
поступок.
-
Ладно, по сто
грамм
«мировых»! –
согласился
кудрявый.
Васька
лишь тяжело
вздохнул. Не
часто ли Шурка
прикладывается
к бутылке?
Около
семи вечера
пришёл гость
- с коньяком!
Шурка, приняв
уже «стопку
мира» с
соседями, гостинцу
втайне
обрадовался.
Алан
оказался в
этом посёлке
три месяца
назад. По
направлению,
после
окончания
института.
Молодого
осетина
Грендельман
сразу же
поставил на
должность
мастера.
Небритый,
одетый в
зелёную
штормовку и
тельняшку,
Алан походил
на морского
волка, каким-то
ветром
занесённого
в далёкое
лесное
захолустье.
Говорил
мастер по-русски
совершенно
чисто, без
акцента, и
только
иногда
проскальзывали
в речи его
кавказские
интонации.
Алан
тяготился в
глуши, ему было
ужасно
скучно, и он
не
представлял
себе, как тут
можно
проторчать
целых два
года – именно
столько
времени по
закону
требовалось
отработать
после
окончания
института.
Оказалось,
что живёт он
совсем
неподалёку. В
таком же
точно
типовом доме,
но занимает целую
квартиру,
соседствуя с
местным
фельдшером.