Кейт всегда нравилась Пенелопа. Обе подружились с того дня, как подверглись осмеянию в колонке мисс Уистлдаун за отсутствие вкуса в выборе платьев подходящего цвета.
Кейт со вздохом отметила, что и сейчас, в лимонно-желтом наряде, Пенелопа выглядела увядшей и болезненной. Кроме того, покрой утяжелялся множеством воланов и оборок. Пенелопа, не отличавшаяся высоким ростом, буквально терялась в этом платье.
Какая жалость! А ведь Пенелопа могла быть весьма привлекательной, если бы кто-то убедил ее мать не лезть с советами к модистке и позволить дочери самой выбирать одежду. У нее было приятное лицо с очень светлой кожей, присущей рыжим людям, только вот ее волосы были скорее рыжевато-каштановыми, чем медными.
Но, как бы там ни было, эти роскошные волосы решительно не сочетались с лимонно-желтым цветом.
– Кейт! – воскликнула Пенелопа, закрыв за собой дверь. – Какой сюрприз! Я не знала, что ты тоже приедешь!
Кейт кивнула:
– Думаю, нас пригласили в последний момент. Мы познакомились с леди Бриджертон только на прошлой неделе.
– Знаю. Я лишь сказала, что это сюрприз, но на самом деле вовсе не удивилась. Лорд Бриджертон уделяет много внимания твоей сестре.
Кейт вспыхнула.
– Э… да. Так оно и есть.
– По крайней мере, если верить слухам. Однако верить им можно далеко не всегда, – продолжала Пенелопа.
– Леди Уистлдаун редко оказывается не права, – заметила Кейт. Пенелопа пожала плечами и с отвращением оглядела свой туалет.
– Да уж, в отношении меня она всегда права.
– О, не глупи! – поспешно вставила Кейт, хотя обе знали, что она сказала это только из вежливости.
Пенелопа устало покачала головой.
– Мама убеждена, что желтый – счастливый цвет, а счастливая девушка непременно поймает мужа.
– О Господи! – фыркнула Кейт.
– Одного она не понимает, – сухо добавила Пенелопа, – что этот «счастливый» оттенок придает мне положительно несчастный вид и отталкивает джентльменов.
– Ты не пробовала предлагать зеленое? – осведомилась Кейт. – Думаю, в зеленом ты будешь неотразимой.
Пенелопа покачала головой:
– Она терпеть не может зеленый цвет. Считает, что он слишком уныл.
– Зеленый? – недоверчиво переспросила Кейт.
– Я даже не пытаюсь ее понять.
Кейт, на которой было зеленое платье, поднесла рукав к лицу Пенелопы, закрыв, как могла, желтые оборки.
– Если бы ты себя видела! Лицо просто светится.
– Не говори мне этого, иначе я расплачусь. Мне противен собственный вид!
Кейт ответила сочувственной улыбкой:
– Я бы одолжила тебе одно из своих платьев, но, боюсь, подол будет волочиться по полу.
Пенелопа рассеянно отмахнулась: