Но его ни разу не ужалили.
Но, видя, как пчела пролетает в такой опасной близости от Кейт, задевая ее волосы, садясь на кружевной рукав платья, он задыхался от ужаса. Воображение работало слишком живо, и Энтони ясно представлял, как крохотное чудовище вонзает жало в ее мягкую плоть. Представлял, как она, задыхаясь, опускается на землю. Представлял, как ее несут в дом. Как она лежит на той же самой кровати, которая послужила временным гробом отцу.
– Спокойно, – прошептал он. – Сейчас мы встанем… очень медленно. И потихоньку уйдем.
– Энтони, – заметила Кейт, нетерпеливо морщась, – что с вами? Это всего лишь пчела. Перестаньте вести себя так странно! Ради Бога, не убьет же она меня!
Ее слова повисли в воздухе ощутимой тяжестью, как твердые предметы, готовые рухнуть на землю. Наконец, ощутив, что снова может говорить, Энтони тихо, яростно воскликнул:
– Все может случиться!
Кейт замерла, однако не потому, что намеревалась последовать его приказу. Просто что-то в его словах и взгляде насмерть ее перепугало.
– Энтони, – сказала она, смутно надеясь, что голос ее звучит спокойно и властно, – немедленно отпустите меня.
Она даже попыталась вырваться, но он был неумолим, а пчела продолжала неутомимо описывать круги над ее головой.
– Энтони! – воскликнула она. – Прекратите сейчас же…
Не докончив фразы, она сумела освободиться от его хватки, но пошатнулась и неловко взмахнула рукой. И задела локтем пчелу. Растревоженное насекомое врезалось прямо в полоску кожи над отделанным кружевом вырезом ее платья.
– О, ради… Ой! – вскрикнула Кейт, когда пчела, несомненно, возмущенная таким бесцеремонным обращением, вонзила в нее жало.
– Черт! – выругалась она, совершенно забыв о приличиях и о том, что находится в мужском обществе. Конечно, это всего лишь пчелиный укус, но, дьявол, как же больно! – Пропади все пропадом, – проворчала Кейт, пытаясь разглядеть красный волдырь, мгновенно вспухший над кружевной оборкой. – Теперь придется искать мазь от пчелиных укусов. – Расстроенно вздохнув, она стряхнула с юбки мертвую пчелу. – По крайней мере эта негодница убила себя. Справедливое наказание для… – Но тут она случайно подняла глаза и увидела лицо Энтони. Белое как снег. Не бледное, не бескровное, а именно белое.
– О Боже, – прошептал он, хотя, как ни странно, губы его не шевелились. – О Боже!
– Энтони?! – встревожилась Кейт, подавшись вперед и моментально забыв о боли. – Энтони, что стряслось?
Услышав ее слова, он мгновенно вышел из транса, метнулся к ней и грубо схватил за плечо одной рукой, а другой оттянул лиф платья, чтобы лучше рассмотреть место укуса.