– Ну, не, – красноглазый махнул рукой. – Они все больше на севере попадаются, да и диких почти не осталось. А те, что есть, в приличные люди вышли, по городам живут. Один мой родич вообще бургомистром был, братец троюродный, что ли… или дядя он мне?
– А ты сам волком становиться не умеешь?
Кино про оборотней я, конечно, видел, но одно дело фильм, да еще и снятый людьми, не верящими в оборотней, а другое – реальность, да еще и в мире, где законы природы не совсем такие, как у нас, а если откровенно, то совсем не такие, как у нас, да и не только природы.
Оборотень и при этом бургомистр! Все равно, что у нас таджик станет мэром.
– Не, кровь жидковата, – Ярх потряс головой, как мне показалось, с сожалением. – Батя мой, говорили, умел еще, но не особенно этим пользовался. Сам я его не помню, убили его, когда мне три года было.
Мы поужинали, мои спутники завалились спать, а я остался сторожить.
Солнце увалилось за лес, в чаще зазвучали крики ночных птиц, в озере отразились появившиеся на небе звезды. Костер прогорел окончательно, глаза мои быстро привыкли, и вскоре я отлично видел все, что происходило вокруг, несмотря на сгустившуюся тьму, даже противоположный берег смог разглядеть.
То, что за нами следят, я обнаружил, когда поднялся, чтобы отлить.
Краем глаза заметил некую тень, более черную, чем все остальное, припавшую к земле. Повернулся в ту сторону, хватаясь за меч, но уловил только смазанное движение.
Зато принялись беспокоиться лошади – замотали гривами, затрясли хвостами.
– Что… – я не успел довести фразу до конца, поскольку сонливость ударила меня с силой кулака боксера-тяжеловеса.
Глаза закрылись, ноги задрожали и подогнулись, позвоночник словно вынули из тела. Мне даже показалось, что я уже упал, и я выставил перед собой руки, чтобы не хрястнуться мордой оземь.
Но нет, выяснилось, что я стою и даже могу двигаться. И краем глаза вижу крадущуюся ко мне тень!
Развернулся и выхватил меч из ножен я одним слитным и плавным движением. Успел даже переместиться немного в сторону, так что кинувшаяся тварь до меня даже не дотянулась, зато напоролась на клинок.
Рукоять дернулась, выворачиваясь из ладони, но я удержал ее.
Рванул на себя и ударил крест-накрест. И оба раза лезвие встретило сопротивление. Раздалось приглушенное плачущее мяуканье, и зверь размером с крупную собаку завалился на бок.
Грудь моя ходила ходуном, руки тряслись, по лбу тек пот.
– Ты чего шумишь? – сонным голосом осведомился Ярх.
– Да так, ночной кошмар пришел, – ответил я. – Не хочешь поглядеть, кто это?
– Ты чего, серьезно? – через мгновение он был уже на ногах, и на угли полетела охапка хвороста.