— Изгоем, гоем или геем — мне надоело слушать, как ты сопли жуёшь. Я ничего не имею против твёрдого мужского слова, но это твои личные дела, а вот с соседом, скажу я тебе, ты поступаешь по-свински.
— Вася, ну будь человеком! Я ведь не только себе, но и жене слово дал. Что же ты разрушаешь крепкую здоровую семью? Меня жена запилит.
— Моя — тоже пилорама изрядная, но если б ты меня попросил, я бы соседа всегда уважил.
— Вась, ну не обижайся!
— Я на дурных не обижаюсь… Ладно, пойду я из этого негостеприимного дома. У меня на столе водка выдыхается.
— Вася-Васёк! Ну, как-то не по-человечески у нас с тобой получилось. Ну, прости!
— Бог простит! — решительно показал сосед свой затылок в гнедых завитушках и в сердцах махнул конопатой лапищей, каждый палец на которой был толще сардельки, потом резко обернулся:
— Последний раз спрашиваю, составишь мне компанию?
— Не-е-ет!!! — заорал из последних сил Дёмушкин.
- Ну на нет так и суда нет. Добирайся завтра на такси.
— Такси не для русских, Вася. Это же у нас элитарный транспорт. На одну поездку ухлопаешь зарплату за полгода.
— Пешком топай короткими перебежками.
Всё это время молчавшая жена вдруг заревела пожарной сереной:
— Да выпей ты с ним, придурок!
Конец