Он нажал на тормоз, чтобы восстановить управление. Грузовик проскользил вперед. Потом резко остановился, и Люк снова ударился лбом о ветровое стекло.
Он откинулся назад, разинув рот. Автомобиль застрял под углом к дороге. Впереди туннель из нависающих деревьев сужался, полностью перекрывая доступ свету.
Задний ход. Первая передача. Задний ход. Первая передача… После десятой попытки вырулить Люк перестал считать и заскулил.
Он решил выйти и воспользоваться ружьем. Потом у него снова появилось желание вставить ствол себе в рот и покончить с отсрочкой своей кончины. Она все равно была неизбежна.
Он представлял из себя сейчас сплошной сгусток страха.
Руки и ноги тряслись. Он смотрел на свое колено не больше секунды, но его дрожание встревожило его. Конечности словно покалывало маленькими иголками, пока он не заставил их снова работать, пошарив между ног в поисках ножа, куда тот свалился с приборной панели. Он зажал его рукоятку между ладонью правой руки и рулевым колесом. У основания тусклого лезвия запеклась кровь. Присутствие ножа в кабине придало ему сил.
Медленно, на первой передаче, он вырулил обратно на дорожку и двинулся дальше, в сгущающуюся тьму, куда никогда не проникал дневной свет. О том, чтобы ехать быстро, не могло быть и речи. Всю дорогу он шел на второй передаче. В машине, вроде бы, ничего не сломалось. Вроде бы. Как нервный автомобилист со спущенной шиной в сафари-парке, он уверял себя, что как-нибудь вырулит отсюда.
Прошло несколько минут… Он не знал, сколько точно. Но когда каждое колесо совершило полный оборот и грузовик снова покатил вперед, вдоль этой тонкой трещины в поверхности величайшего леса в Европе, Люк пообещал себе, что непременно выберется из этого жуткого черного туннеля, а его преследователь останется ни с чем…
Сбросив скорость, он миновал крутой поворот. Единственная работающая фара высветила длинный участок узкой и прямой дорожки. И еще свет выхватил из тьмы затаившуюся там длинноногую фигуру.
Нечто высокое, тощее, с лохматыми бедрами и костлявыми руками, длинными, как передние ноги жеребца, встало, изготовившись к действию. Огромная косматая голова приподнялась, будто принюхиваясь или прислушиваясь к ветру. Оно ждало. Ждало его.
Потом голова снова втянулась в напрягшееся перед броском тело. Отблеск фары мелькнул в янтарно-красных роговицах глаз.
На мгновение Люку показалось, что это какой-то невероятно высокий человек. Или обезьяна, большая и тощая, изготовившаяся к прыжку как большая кошка. Но в тот момент, когда оно присело на корточки перед броском, согнув огромные мускулистые ноги, Люк разглядел в нем мимолетные черты других существ, что заставило его буквально захлебнуться ужасом.