— О, диплом! — хрипло простонал тот, помаргивая за космами рассыпавшихся волос. — А на что мне, спрашивается, диплом? Я романист. Все, что мне нужно, — это стол, стул, перо и бумага, женщина, еда и… — тут он поглядел на свой пустой стакан — …и питье.
Прежний Чарлз при таком прозрачном намеке тотчас вскочил бы и побежал к стойке; новый Чарлз преспокойно сидел на месте, раскуривая сигарету.
— Подождите, вот я сейчас допью свой. А где же вы теперь живете вместе с вашей Бетти? Отдельный домик?
— Нет, нет, — признался Фроулиш. — Не все сразу. Собственно, это вроде строительного склада. Нижний этаж не разгорожен, там выдерживали лес. Верхний, туда попадаешь по приставной лестнице, был приспособлен под контору. Бетти удалось снять наверху помещение. Но, послушайте, если вы при деньгах, закажите же, черт подери, еще по стакану.
Чарлз притушил сигарету и отправился за пивом. Может быть, это как раз то, что ему надо: будет где хранить оборудование, и обойдется, должно быть, недорого. И — что важнее — никакой среды, никаких столкновений общественных противоречий. Он, отвергнувший и отвергнутый, равно чуждый как своему классу, так и теперешней своей «трудовой» жизни, может быть, именно здесь найдет бесклассовое пристанище под одной крышей с этим невротическим псевдописателем и его обрюченной гетерой.
Когда Фроулиш был ублаготворен новой порцией эля и сигаретой, он пригнулся к Чарлзу и продолжал поверять свои тайны:
— Помещение это, по-видимому, пустует уже много лет. Строительная фирма перебралась в город покрупнее, а тут оставалась только всякая складская заваль. Потом старый владелец умер, вдова продала основную контору, а на это помещение никто не зарился, потому что его давно не ремонтировали. Ну и пришлось старой карге отдавать его под жилье.
— Да это настоящая благодетельница! И сколько она с вас берет?
Тут Фроулиш застонал, и его лицо исказила страдальческая гримаса.
— По гинее в неделю! Подумать только: каждые семь дней двадцать один чертов шиллинг, и за такую трущобу! Конечно, вдвоем дешевле, пожалуй, не устроишься, и старая ведьма содрала бы с нас больше, много больше, но только она делает это тайком, и надо нам всем держать ухо востро, иначе, чего доброго, санитарная инспекция засадит всех нас в тюрьму.
— А что, разве так плохо? Нет воды?
— Нет, колодец рядом, и, насколько мне известно, никто не объявлял его непригодным для питья. Ну и, конечно, нужник во дворе, еще с тех пор, как здесь было полно рабочих.
Пивная постепенно наполнялась. Какой-то рабочий поставил на стол свою пинтовую кружку и сел рядом с Фроулишем. Вытащив пакет прессованного табака, он ножом стал крошить его и собирать себе в ладонь.