— Я все-таки не совсем понимаю… — пробормотал Чарлз. — Вы, должно быть, держите антрепризу или какое-нибудь театральное агентство.
Мистер Блирни залился хохотом.
— Я держу антрепризу, верно. И про театральное агентство верно. А насчет того, что вы не все понимаете, так это вполне естественно. Еще один урок моего жизненного опыта: в тот самый день, когда кто-нибудь все поймет, ему, как цыпленку, свернут шею.
Поезд подошел к вокзалу. Они встали.
— Нет, — заявил мистер Блирни, сотрясаясь от хохота, — я вовсе не хотел, чтоб вам было все понятно, приятель, вовсе нет.
Чарлз глядел на него и раздумывал, сердиться ли ему или в свою очередь расхохотаться, разделив непосредственное веселье и добродушие толстяка. Он так и не пришел к решению, даже когда они вместе вышли из вагона и очутились на вокзальной площади.
— Вы заняты? — спросил мистер Блирни. — Если нет, то не зайдете ли ко мне в гостиницу? Там выпьем.
— А вы где останавливаетесь? — осведомился Чарлз; после стольких стараний он не мог отказаться от паломничества в Дубовую гостиную.
— «Гранд-отель». Где же еще устраиваться в этой дыре? — просипел мистер Блирни, и, когда Чарлз согласился, он умело остановил проезжавшее мимо такси.
Через несколько минут они были в вестибюле отеля, и мистер Блирни оказался в центре внимания засуетившегося вокруг него персонала. Подбежал регистратор с книгой, выскочил из кабинета администратор, кинулся к лифту рассыльный, даже носильщик проследовал с чемоданами мистера Блирни вдвое быстрее обычного. В этом человеке было что-то электризующее, он величественно высился над всеми, весело покрикивая и непрерывно извергая поток удручающе несмешных шуток. Чарлз отошел в сторонку, довольствуясь ролью восхищенного наблюдателя. Мистер Блирни был первым на его веку человеком, умело сочетавшим добродушную непринужденность с непоколебимой самоуверенностью. Противореча распространенному мнению, что добродушие — признак неуверенности, он тем самым подтверждал общее правило.
Наконец они удобно расположились в Дубовой гостиной. Мистер Блирни настоял на своем и заказал на свой счет четыре двойные порции виски.
— По две на брата, приятель, так полагается, — сказал он тоном, не допускающим возражений. — Первую — одним махом, а вторую — со смаком.
Он осушил свою рюмку, и Чарлз последовал его примеру.
— Фу-у-у! — отдувался мистер Блирни, откинувшись в своем кресле. — Начинаю чуточку согреваться, а то совсем окоченел за последние три часа. Стар я уж, наверно, для вечных скитаний, да еще при вагонных сквозняках. Придется, видно, разъезжать в машине, а это разорит меня в полгода.