Просто и непринужденно, но именно с той долей теплоты, которая диктовалась случайным представлением малозначительного незнакомца, Бернард Родрик протянул мягкую руку. Чарлз протянул свою. Прикоснувшись, он живо ощутил разницу. Его рука окрепла и огрубела; кожа, залубеневшая за время его работы мойщиком окон от постоянного воздействия воды и воздуха, с тех пор стала несколько мягче, но все еще была шершавой и толстой, с мозолями на ладони у основания пальцев. Ногти у него были коротко подстрижены; ногти Родрика слегка выступали на кончиках пальцев, так что Чарлз явственно почувствовал их прикосновение. Невольно по нему пробежала легкая дрожь отвращения. Не только то, что ногти Родрика были слишком длинны и во всем его облике неуловимо проступали излишние лоск и холеность, но все вместе взятое и, сверх того, еще что-то более важное и трудно определимое отталкивало от него Чарлза.
Глаза их встретились. Чарлз очень старался понравиться мистеру Родрику. Мускулы его, на мгновение расслабевшие, снова напряглись в усилии подавить отвращение. Человек этот был близок к существу, которое могло придать смысл его бесцельному прозябанию. Но усилие его пропало даром.
— Моя племянница Вероника, — сказал мистер Родрик. Его взгляд скользнул мимо Чарлза, он смотрел на мистера Блирни.
Она вложила тонкую холодную руку в его ладонь.
— Виски! — крикнул мистер Блирни.
— Позвольте, я закажу, — не утерпел Чарлз, тоже почти срываясь на крик.
Ему так хотелось в свой черед бесшумно подойти по ковру с маленьким стаканчиком и поставить его перед ней. Мистер Блирни плюхнулся в кресло.
— Только не для нас, мы еще не обедали, — запротестовал было мистер Родрик. — А уж если вы так любезны, закажите мне сухой мартини.
Какое кому дело до того, что ты хочешь! Джентльмен сначала спросил бы девушку, что она хочет. Обернись к ней, вопросительно посмотри. И не пытайся говорить: что-то неладно с твоей глоткой.
— Благодарю, а мне джина с сиропом, пожалуйста. — Это были ее первые слова, обращенные к нему, потому что при представлении она только слегка и непринужденно улыбнулась, но не сказала ни слова. Голос у нее был чистый, не резкий, но звонкий.
Направляясь к стойке, Чарлз вдруг поймал себя на мысли: никакого фамильного сходства! Сестра или брат, чьей дочерью она была, наверно, не обладали никаким сходством с самим мистером Родриком. А может быть, между ними и нет кровного родства? Может, она приемыш?
Бармен участливо поглядывал на Чарлза. И тот понял, каким он представляется этому человеку: еще один полупомешанный от любви глупец.