— Солдаты! Ребятушки! Русские боевые орлы! Поздравляю вас со вступлением на вражескую землю! Отсюда путь нам один — на столицу Германии, на Берлин! Ура!
Ударив плеткой коня, он наскочил на столб, пытаясь свалить его конской грудью, но столб был крепок, конь, хрипя, топтался на месте, и генерал, хлестнув по распростертым крыльям черного орла, приказал немедленно свалить столб.
Вышли из леса. Поле, расстилавшееся по сторонам, было вспахано огромными глыбами, — очевидно, вспашка производилась машинами. В версте от леса кучкой белых сверкающих пятен лежала прусская деревня. Солдаты пристально смотрели — все ближе становились чистые оштукатуренные домики с красными черепичными крышами, массивные строения, развесистые яблони, Полк вступил в деревню. Солдаты с любопытством разглядывали добротные чистые постройки, выметенную улицу, круглые каменные колодцы. Большой сад тянулся за деревней, желтые и красные яблоки выглядывали из-за листьев.
Мужчин не было видно. Женщины испуганно косились на русских солдат…
В тот же день, верстах в двух от полка, на лесистом взгорье, появился конный разъезд немцев и, сделав несколько выстрелов, скрылся. Максимов приказал батарее выпустить шрапнелью очередь по леску, в котором предполагался неприятель. Батарея развернулась позади полка, снялась с передков, и шрапнели со скрежещущим металлическим визгом низко пролетели над головами солдат.
Гурецкий распорядился выделить роту и занять лесок. Первая рота рассыпалась в цепь, капитан Федорченко повел ее в атаку. Видно было, как перебегали солдаты, как, скучиваясь, они бежали к лесу, ложились на землю. Из леса не стреляли. Там не оказалось ни одного немца. Гурецкий хвастался, что прогнали неприятеля. Офицеры подсмеивались над ним:
— Воздух атаковал!
Солдаты нервничали, становились беспокойнее. Упорно говорили о двух эскадронах немцев, которые где-то поблизости и могут каждую минуту напасть.
Гурецкий, получив из штаба дивизии сведения, что небольшие силы германцев занимают село Вилиберг, решил взять его с налета. До села было пятнадцать верст, и, несмотря на то что приближался вечер, генерал приказал Максимову двигаться вперед. Денисов, бывший при этом, в отчаянии посмотрел на командира: это же безумие — наступать по неразведанной местности! К тому же сведения о силах противника были неопределенны и не проверены. Но Максимов не возражал. По настоянию Гурецкого взяли проводника из местных крестьян — пожилого поляка. Низко кланяясь и ни на кого не глядя, поляк уверял, что дорогу в Вилиберг знает всякий ребенок и что он доведет туда в одно мгновение.