— А они… нижние чины видели… тело?
— Поставил фельдфебеля, не велел никого подпускать. Разве я не понимаю? Ах, подлецы…
— Пойдемте, капитан. Вы проводите меня к убитому, — сказал Максимов, трясущимися руками поправляя пояс.
Максимов и Денисов пошли в поле. Вернер лежал на груди, широко раскинув ноги. Конец шашки высовывался из-под рыжей бороды. Фельдфебель — сорокалетний человек, скуластый, с висячими усами, — с выражением страха, виноватости и отчаяния смотрел на офицеров. Они наклонились над трупом. Защитная суконная рубашка на левой части спины была пропитана кровью. Открытые глаза застыли в выражении ярости, голова была повернута набок, будто Вернер, умирая, хотел оглянуться. Денисов опустился на колени и перевернул мертвеца.
— Не вышла пуля, — глухо проговорил он. — Надо найти.
Офицеры расстегнули пояс на убитом, подняли рубашку. Рыжие волосы блеснули золотом, рана была и на груди. Она чернела чуть ниже правого соска. Пуля прошла навылет, но на гимнастерке не было никакого отверстия. Денисов нащупал бумажник, вытащил его из внутреннего карманчика рубашки. Хмыкнув, показал Максимову на дыру в бумажнике. Пуля лежала в тугой пачке красненьких ассигнаций. Денисов молча протянул пулю командиру. Она немного сплющилась. Тяжело задумавшись, Максимов рассматривал маленький кусочек свинца, заключенный в никелевую оболочку. Винтовые нарезы остались. Русская пуля — кто выпустил ее? Он вздрогнул от охватившего его бешенства и, тяжело ступая, пошел прочь.
4
У каменного двухэтажного дома, где помещался штаб корпуса, стояли автомобили. Корпусной командир генерал Благовещенский сидел в маленькой комнатке и, пальцами расчесывая окладистую бороду, изучал недавно вышедшую книгу Черемисова «Действия корпуса в полевой войне». Книга с трудом давалась ему. Оперативные распоряжения были для него всегда тяжелым и неприятным делом, но зато он хорошо усваивал те страницы книги, где говорилось о месте командира корпуса на ночлеге и об указаниях, которые он должен в это время давать. Автор рекомендовал корпусному штабу для большей безопасности ночевать в районе расположения одной из дивизий, и Благовещенский был крайне благодарен ему за мудрый совет. В горячие моменты он, под видом корпусного резерва, держал при себе целый полк и не отпускал его, боясь остаться без достаточной охраны. Это был тихий по виду человек, с седой бородой и мышиными глазками, внимательно смотревшими из-под мохнатых бровей. Всю свою жизнь он провел в канцеляриях и был свято убежден в том, что ни одно распоряжение не достигнет своей цели, если будет отправлено без исходящего номера. Он был автором руководства для адъютантов под названием — «Правила выдачи литеров для бесплатного проезда воинских чинов по железным дорогам». Руководством этим Благовещенский весьма гордился и сорок экземпляров его с собственноручными надписями разослал виднейшим генералам, начиная с военного министра и начальника главного штаба.