– Алиса, ты что, опять спишь?!
Ну вот, а я ведь только-только дремать начала! Впрочем… Ради такого визитера даже открою глаза.
– Рей! – Я улыбнулась и резко села. – Как дела на перекрестке?
– Чтоб я сдох, – мрачно отозвался он и взлохматил обеими руками сильно укороченную шевелюру. – Если бы я знал, какая это тяжелая работа… Все равно сделал бы, – оборвал он сам себя и устало мне улыбнулся. – А ты как себя чувствуешь? Ну и напугала же ты меня тогда…
– Хорошо, – подошла к нему вплотную и обняла. – Только прическа непривычная.
– И мне, – со вздохом сознался Рей и провел ладонью по короткому ежику моих волос. – А самое обидное, что теперь их быстро не отрастишь. Ни заклинания, ни зелья в данной ситуации не помогут. Только естественным путем – слишком много силы ты отдала.
– Ну и черт с ними, – отмахнулась я и, подняв лицо, всмотрелась в уставшие зеленые глаза. – Что мы дальше делаем?
– Фэрикат, – скупо ответил мой Сфинкс, а потом все же добавил еще немного слов: – Сейчас Сфэйи найдет Льерила, они заберут упакованного Арвирая, и сразу переносимся. Я хочу покончить с этим побыстрее.
Ой… Нет, я, конечно, его понимаю, но… Покончить побыстрее – это мне убить Рая. Своими руками. Да я даже думать об этом не могла, меня трясти начинало! Впрочем, сначала еще надо ножик найти…
Рей вдруг замер на миг, а затем ровным тоном произнес:
– Сфэйи и Льер уже на перекрестке. Нам тоже пора.
Я молча кивнула и сильно прикусила губу. Все равно это придется сделать, так какой смыл откладывать? Как говорят у нас, «ожидание смерти хуже самой смерти»… Примерно моя ситуация.
Перекресток миров встретил нас привычной уже тьмой и не особо привычными Сфэйи и Льером, которые невозмутимо висели в пространстве. Неподалеку от них своеобразной мумией парил Арвирай. Мне опять стало немного жутковато…
– Ну что, идем? – Душа перекрестка окинула нас всех острым взглядом.
– Я пойду первым, – решительно заявил Рей и, крепко сжав мою ладонь, шагнул вперед. Я по привычке закрыла глаза.
Опять Фэрикат…
Уже знакомый мне круглый зал без окон и не менее знакомые трийе в военной форме. Вот только на лице белобрысого мужчины, которого, как я смутно помнила, звали Маткер, уже не было ни пренебрежения, ни высокомерия. Не могла внутренне не позлорадствовать – образумился, парниша! Все понты как водой смыло. Более того, при виде нас, а особенно при виде Рая в волосяном коконе, он заметно спал с лица и даже слова не проговорил. Сегодня вместо него голосом Фэриката выступал его товарищ.
– Добро пожаловать на Фэрикат, кэрты и кэты, – учтиво поклонился длинноволосый брюнет. – Большой совет оставил для вас послание.