Торжественная встреча прошла быстро и скомканно, ни тебе фанфар, ни зрителей, ни дамочек с цветами — короткий разговор между начальниками, и на этом всё. Наша бронеколонна проскочила немного вверх по проспекту, и справа нам открылось некогда величественное здание местного Белого дома, который взирал на город множеством разбитых или заложенных кирпичом окон. На площади Революции, в самом центре её, возвышался каменный памятник героям прошлого века: два воина с оружием в руках и всадник на коне. Мощно, монументально, и видно, что памятник не так давно ремонтировали, что редкость в наше время.
Ерёменко, Михайлов и два представителя Верховного Главнокомандующего, читай президента, приехавшие с нами, направились в здание горадминистрации, видимо на переговоры, а мы заняли оборону и настороженно оглядывали окрестные дома. Ко мне подошёл один из местных ополченцев, средних лет мужчина с суровым, озабоченным лицом работяги и жилистыми, мозолистыми руками.
— Закурить не найдётся? — спросил он.
— Глаз, — окликнул я нашего пулемётчика, копошившегося за бронёй «Урала».
— Да? — Его курчавая голова показалась над бортом.
— Там моя РД лежит, в кармане боковом пачка сигарет, дай сюда.
Боец перекинул мне пачку наших дешёвых краснодарских сигарет «Конфедерат», и я отдал её местному солдату.
— Дарю.
— А сам?
— Не курю, дядя, рано мне ещё, а сигареты по случаю достались.
— Благодарю. — Он распечатал пачку, вынул сигаретку без фильтра и, прикурив от самодельной бензиновой зажигалки, с наслаждением затянулся. В глазах его появился блеск, и он выдохнул: — Табак, настоящий, не химия какая. Пол года ничего подобного не пробовал. Где выращиваете?
— Без понятия, слышал, что есть плантации, но где, никогда не интересовался.
— Боже, неужели всё наладится?
— Думаю, что да, а иначе зачем все эти затраты на проведение войсковой операции.
— К‑хе, хорошо бы, а то у нас здесь последний парад наступает. Зиму кое‑как прожили, хоть и голодно было, а вот ещё бы месяц‑другой — и хана.
— Слушай, давай познакомимся что ли, — я протянул ему руку. — Меня Саня зовут. Мечников.
Крепкое ответное рукопожатие:
— Владимир Иванович Коломойцев, хотя можно и просто по имени.
— Хорошо. Владимир Иванович, а чего голодаете, ведь река рядом с городом, неужели рыба перевелась?
— А‑а, — махнул он рукой, — какая там рыба, в верховьях, может быть, что‑то и есть, а здесь всё настолько химией отравлено, что ещё лет десять ничего из неё, кроме какой чудо‑зверюшки, не вытянешь. В Эпоху Хаоса ещё всё потравили, бочки с непонятной химией на дне лежат и постоянно протекают.