— Знаешь что, Энди.
Я молчала.
— Не вали с больной головы на здоровую. Почему я должна отвечать за какого-то урода, который решил докопаться до тебя два года назад? Да, Джейми — придурок, и он был не прав. Но я этого не делала. Я никогда не давала тебе ложных обещаний, никогда не высмеивала тебя и никогда тебя не использовала. Единственное почему я рядом с тобой — это из-за того, кто ты есть. И это гораздо больше, чем ты могла бы требовать.
Теперь я смотрела на нее с открытым ртом. Она провела рукой по волосам и снова начала мерить шагами комнату — видимо, чтобы взять эмоции под контроль.
— Я много времени проводила с тобой прошлые пару месяцев, — продолжила она, прежде чем я успела бы ответить, даже если бы захотела. — Не потому, что была должна, а потому, что хотела этого. Но у меня есть и другие друзья, и я не могу просто вышвырнуть их из своей жизни, потому что ты их не любишь и хочешь монополизировать все мое время. Я хочу проводить время с тобой. Черт, я ведь приехала к тебе, не так ли?
Я молчала.
— Так?
Я кивнула.
Хейли глубоко вздохнула, прежде чем продолжить.
— Знаешь что? — Хейли снова повернулась ко мне. Теперь она стояла около полки с Beanie Babies. — Ты поступаешь со мной также, как мои друзья поступили с тобой. У тебя такое же предубеждение относительно них, что и у них — относительно тебя.
Она подошла ко мне и опустилась на колени рядом со стулом, в котором я сидела.
— Не поступай так, Энди. Ты ведь выше этого. Ты мне нравишься за то, какая ты есть и, черт, я была уверенна, что ты относишься ко мне так же.
Хейли смотрела на меня, но я молчала. Ужасное упрямство всегда работало против меня. И этот раз не отличался от предыдущих.
— Мы так хорошо ладили. Пожалуйста, не разрушай и не отбрасывай это.
Я даже не смотрела на нее. Внутри у меня бушевала буря эмоций, мысли путались в голове.
— Тебе нечего мне сказать?
«Говори, Энди! Говори!» Голос в моей голове был таким громким, что я даже удивилась, как Хейли его не слышит. Но гордость не позволила мне сказать ни слова. Я не хотела терять Хейли и не была уверенна в том, как удержать ее.
— Вообще ничего, да?
Она встала, и я съежилась еще сильнее.
— Видимо, нет.
Я слышала, как она пересекла комнату, открыла дверь и закрыла ее за собой.
«Черт!»
Я сидела на месте, и голос в голове вопил, что я просто дура и, возможно, уничтожила такую замечательную дружбу. Боже, откуда во мне все это? Хейли не заслужила того, что я сделала или сказала. Или не сказала. Она была единственным человеком, кроме Трэйси, кто принимал меня такой, какая я есть. С моим цинизмом, глупостью и прочим. Почему я так оттолкнула ее? Как я могла отказаться от человека, которого ценила больше всех, не считая моей семьи?