— Меня не выпускают из дома, — призналась девушка.
Эте, как всегда, выглядела кроткой и чуть испуганной.
— Я слышала, что ты... — сказала она и замолчала, не решаясь продолжить.
В глазах Тии замерцали гневные искры, и в голосе прозвучала непривычная твердость:
— От кого слышала?
— Я случайно подслушала разговор моего и твоего отцов, — пробормотала Эте.
Тия невольно сжала кулаки.
— Не удивлюсь, если узнаю, что мой отец выставил меня развратницей. На самом деле я встречалась с другом детства, с Тамитом, и ничего более. Когда-то давно мы играли вместе. Я тебе рассказывала.
— Что ты в нем нашла? — прошептала Эте, и подруга ответила:
— Все.
Эте округлила глаза.
— Но ведь он... он из тех, кто живет на болотах!
— Тамит это Тамит, и неважно, где он живет! — веско произнесла Тия.
— Возможно, твои глаза заколдованы? — наивно осведомилась подруга, и Тия ответила:
— Наверное, да. Как и мое сердце.
— Я никогда не смогла бы пойти против воли отца, — прошептала Эте.
— Я не шла против воли отца. Я не знаю его воли. Я просто делала то, что мне подсказывало сердце, — сказала девушка и, не выдержав, воскликнула: — Скажи, неужели проще подчиняться другим?!
— Я всегда так жила, — ответила Эте.
Тия поняла, что спорить бесполезно. Они еще немного поговорили, и вдруг девушку осенило.
— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе готовиться к свадьбе?
— Да. Ты — моя единственная подруга.
Тия порывисто схватила Эте за руки.
— Попроси моего отца разрешить мне приходить в твой дом! Скажи, что тебе необходима моя помощь! Твой отец и будущий муж — уважаемые люди, Анхор не сможет тебе отказать.
Эте отпрянула.
— А если он не позволит?
— Если не позволит — другое дело. Попробуй.
Ее тон не допускал возражений, и Эте кивнула. Тия не стала объяснять своих намерений. Ей, ослепленной любовью и жаждой свободы, Эте, безропотно выходящая замуж по воле отца, казалась куклой, игрушкой в чужих руках.
— Ты что-нибудь слышала о Тамите? — с надеждой спросила Тия и, видя колебания подруги, настойчиво добавила: — Умоляю, скажи!
— Я слышала, что твой отец отправил его в тюрьму, — робко промолвила Эте, и Тия судорожно сжала ее руку.
В Эффе редко совершались настоящие преступления. Главной и почти единственной провинностью, за которую могли бросить в тюрьму, была неуплата назначенного налога. Случалось, бедняки томились в застенках по нескольку месяцев. Однажды Тия видела такого узника: его лицо было серым, глаза — пустыми, живот — впалым. Весь его облик выражал тупое отчаяние.
Девушка понимала, что в унижении тех, кто и без того обижен судьбой, не было толку, но так принято в государстве и наверняка записано в каких-то свитках.