«Ты так и не рассказала, почему согласилась стать двойником принцессы Севера», — мягко напомнил Грэм.
«Прости, не сейчас. У нас полно времени для раскрытия тайн».
Прошлое отозвалось тягучей болью внутри. Настроение бала резко отличалось от моего. Веселая музыка, беззаботный смех, яркий свет и блеск драгоценностей раздражали. Хотелось оставить беспечных гостей, удалиться в свои апартаменты и тихонько заскулить. Заскулить то ли от обиды на прошлое, то ли от облегчения, что снова осталась жива… Пора лечить нервы травкой, вот окажусь в своих покоях — сразу заварю огромную чашку успокаивающего чая…
Живое воплощение высокомерия, окутанный пряным облаком духов, император Константин соизволил приблизиться ко мне и покровительственно улыбнуться.
— Наша прекрасная дочь, я сегодня горжусь вами, как никогда ранее, — произнес император, растягивая губы в фальшивой улыбке. — Конечно, у меня не было сомнений в том, что дитя Лелии достойно взойти на трон. Но ведь всегда приятно, когда и другие видят подтверждение твоей веры?
Император протянул согнутую в локте руку, я опустила ладонь на серо-серебристый камзол. Когда мы оказались в центре Изумрудного зала, музыканты заиграли пронзительно грустную мелодию, величественную в своей скорби. Музыку, звучащую, когда прощаешься с дорогими людьми, отправляя их в путь за Последнюю Грань, когда заканчивается один этап, и впереди маячит неизвестность. Песнь Прощания и Перемен, она появилась в те времена, когда Межграничье сотрясала самая длинная война в истории — Вторая война пепла.
«Папочка» уверенно вел меня в танце. На лице застыла нежная улыбка. Но я-то знаю, как ему нелегко. Он ненавидит хэмеллов и меня заодно. Несколько десятков лет назад императрица подписала мирный договор с расой меняющих лик, но ее муж расторгнул его сразу после ее смерти. Я не знаю, за что он не любит хэмеллов, меня он возненавидел в первые же мгновения знакомства.
Шесть лет назад Тристан привел меня в покои императора, а так как тот опаздывал, я успела хорошенько оглядеться. Увидев портрет императрицы Лелии в полный рост, я замерла перед ней на долгие минуты. Она была так прекрасна и так похожа, словно близнец, на мою воспитательницу Регину. Впрочем, что тут удивляться, раз они сестры? Те самые нереально синие глаза, нежные губы, черные слегка вьющиеся волосы. Единственно у императрицы была миленька родинка на упрямом подбородке.
Ее-то я и добавила к своему облику. Я наивно посчитала, что «клиент» должен сразу видеть мое мастерство. Вот только я не ожидала того странного взгляда: удивление, восторг, неверие, понимание, горечь и наконец гнев… Чувства быстро сменяли друг друга, пока император не взорвался в крике.