— Откладывай в сторону все страницы, где говорится о Грани и ее вратах.
Какое-то время мы молча шуршали бумагами. Мне пока не везло, и нужные слова все не встречались. Но зато страницы с именем Эвгуста словно сами лезли в руку. А ведь о враге нужно знать все? Поэтому такие записи я аккуратно складывала в отдельную стопку.
— Может, все-таки расскажешь, что произошло? — спросил Тристан, не поднимая головы от записей.
— Может, все-таки и расскажу, — скрывать правду, нет смыла. — Грэм не погиб. Он живет во мне.
Тристан смотрел на меня как на блаженную.
— Эва, ты снова курила черный мох? — от строгости в его голосе заболели зубы.
— О, боги Семиграда! Стоило всего лишь раз поддаться любопытству — и вы с Грэмом напоминаете при каждом удобном случае!
— А нечего было слушать Зоора! Лулианский принц еще тот обалдуй, а ты повторяешь за ним как неразумное дитя. Он дурно влияет на тебя.
Похоже, учитель собирался перемусоливать давнюю историю.
— Последний раз я общалась с Зоором полгода назад. О каком влиянии идет речь? И я не курила, а душа Грэма, на самом деле, вселилась в мое тело! Мы можем доказать!
Тристан как-то странно оживился. Похоже, он готов мне поверить.
— Ну и как вы, — он преднамеренно подчеркнул слово «вы», — докажите?
— Спроси меня о чем-то, что ведомо лишь Грэму. К примеру, о какой-нибудь беседе или событии, известной лишь вам двоим
Маг просветлел лицом и, улыбаясь, спросил:
— Что обещал сделать Грэм, если еще раз поймает тебя с принцем во время прогулки по ночной столице?
— То, что мой телохранитель грозился сделать принца хромым на обе ноги, можно и догадаться. Задай вопрос сложнее.
— Хорошо, тогда скажи, в какой стране сатуриец собирался продолжить службу?
— Моя охрана — последнее его задание. Грэм собирался вернуться в Сатур и создать семью.
Тристан задумчиво кивнул. Что-то не нравятся мне перемены в настроении учителя — он как-то сразу подобрался, глубокая морщина перечертила переносицу, выдавая обеспокоенность.
— Когда ты узнала, что делишь с Грэмом одно тело на двоих? И не опускай детали, важна любая мелочь, — маг налил большую чашку успокаивающего отвара и принес несколько тарелочек с угощением.
Попивая чай и с аппетитом, точно и не сидела за праздничным столом, вгрызаясь в соленое печенье, я поведала учителю все без утайки. Почти без утайки. Почему-то стыдно признаваться, что Эвгуст поставил на мне метку. Серый мотылек больше не подавал признаков жизни, сидел себя спокойно на моей коже, вот пусть и сидит себе так дальше. А то ведь учителю еще захочется провести над ним какие-то исследования — и мне потом новую кожу отращивай.