— Взрослею, — покачал я головой. — И как ты заметил, я все-таки Капетинг.
— Этого может быть мало, — подвел под нашей беседой инфант резюме.
— Мало, — согласился я, — но как говорят китайцы, которые стали первыми делать этот шелк: дорога в тысячу лиг начинается с первого шага. Есть еще рецепты, как делать наши отечественные благовония, которые будет иметь бешеный спрос. Купят задорого те же франки и дойчи, у которых никто не моется, а пахнуть они все хотят приятно и благородно.
— Но у нас нет, ни нарда, ни ладана, ни мускуса.
— Зато у нас есть розы, лаванда и жасмин, брат мой. И самый благодатный климат для их произрастания. И доить цветы мы можем каждый год не по одному разу.
— Вряд ли такие знания удастся долго держать в секрете. Расползутся.
— Конечно, расползутся, но мы с тобой с этого дела уже снимем сливки. И, кстати, земля для этого пойдет самая неудобная для землепашества — в предгорьях. Так что у нашего пахаря мы не отнимем ни пяди, в отличие от Англии где вилланов сгоняют с пахоты ради того чтобы их лорд мог пасти там своих овец и продавать шерсть в Голландию.
Тут мои клевреты привели замотанного в льняное полотно и отмытого до скрипа дю Валлона, и наши стратегические разработки были прерваны опасением нового аттракциона. Чтобы снова не собирать всех наших людей в кучу — пора было, судя по запаху срочно чистить трюм от навоза, мы выделили с барского стола поэту кубок анжуйского и отослали на нос барки сушиться. Поближе к кухонному очагу.
— А когда мы займемся с вами стихосложением? — только и спросил мессир Франсуа, перетаптываясь босыми ногами по палубе.
Он явно стеснялся своих волосатых голеней.
— После обеда. Самое время, переваривая пищу земную приобщиться к пище духовной, — ответил я ему, отсылая к Марте.
Когда поэт и сопровождающие его лица удалились на известное одному инфанту расстояние, он, проводив всех единственным, но не менее зорким глазом, заинтересованно спросил.
— Так с чего ты начнешь войну с Пауком?
Вот так вот. Как будто все уже решено. Чисто по человечески. Приезжаю домой и начинаю войну с сильнейшим королевством континента, об которое сам Карл Смелый Бургундский обломался. Вы на карту посмотрите: что там той Наварры по сравнению с Францией? Я уже не говорю вам за Беарн. Сколько людей у них там живет, и сколько в моем королевстве — прикиньте на минуточку мобилизационный ресурс. Так что не пойду я воевать с Людовиком номер одиннадцать сразу по возвращению домой. Никак… Разве что хорошо подготовившись. Но на ассиметричный ответ время нужно и деньги. Первое ограничено — через год-два меня отравить должны собственные бояре. Предопределение у меня такое. А как у меня со вторым — Бог ведает, а я пока нет.