И я открыла. И замерла, потому что он оказался прав.
Пространство вокруг текло, менялось, то сжималось, почти касаясь нас острыми гранями, которые уже через миг превращались в мягкие волны. И цвета! Создатель, я в жизни столько оттенков не видела! Казалось, камень никак не может определиться с формой, фактурой и гаммой. То в нем виделся крап гранита, то мрамор, то прозрачность янтаря, которая заставила меня вспомнить недавние фантазии на его тему. Янтарь, заключающий нас в сферу миг назад, стремительно светлел, расширялся и вот высокие своды уже искрились золотом полупрозрачных, хрупких пластин слюды.
- Это Переход, - тихо сказал Спящий. - Анли-Гиссар можно долго обходить по кругу, а можно сжимать пространство и задавать ему новые характеристики. В итоге, ты оказываешься там, где нужно.
Я не ответила, все так же зачарованно наблюдая за метаморфозами.
Никогда не слышала, о таких технологиях или приемах магии при строительстве. Сколько всего скрыто в этом чудом городе, в чьем сердце спят последние свободные хейлары?
- Мы знали очень много, - грустно ответил Арвиль. - Все то, чем уже не владеет крылатый народ и дивные.
- Фейри? - удивилась я, следя за тем, как зал постепенно останавливается на какой-то одной форме. Впрочем, форма - это сильно сказано.
- Да, - процедил Спящий. - Ты хотела правду... Пожалуйста.
Мы с ветром грез стояли на толком, ажурном мостике, которые был перекинут через узкое ущелье. Сверху лился яркий солнечный свет, который заставлял сталактиты и оплавленные столбы вулканической породы переливаться. Откуда-то сверху, с двух сторон, лился пронизанный солнцем хрустально-прозрачной поток, который то на миг скрывал великолепие стен в пенном покрове, то менял направление течения. Я подошла к краю, и протянула руку вперед, ловя падающие на ладонь радужные капли воды.
- Однажды, очень давно, - нараспев начал Арвиль. - У Дивного народа случилась война. Вернее целенаправленно уничтожение одного высокого рода другим. А так как месть была кровная, остальные фейри не вмешивались. Умирать никому не хочется. И когда у Светозарных, осталась только одна дальняя Роща, они поняли, что нужно что-то делать. Они не были воинами, они были учеными, - лицо мужчины сейчас представляло собой почти каменную маску, но на последней фразе дрогнуло такой неистовой ненавистью, что у меня даже дыхание перехватило. - На нашу беду. Хотя может и на счастье, кто знает... Ведь именно этому, мы обязаны своим существованием.
Он замолчал, плотно сжав губы и невидящими глазами смотря в сверкающие потоки.