Отправились на Курский вокзал. Подъезжаем и видим — всюду у радиорепродукторов стоят толпы людей и что-то внимательно слушают. Мы тоже подошли. Передавалось заявление Советского правительства о переходе нашими войсками границы с Польшей с целью освобождения Западной Белоруссии. Я был настолько взволнован и обрадован, что невольно на глазах появились слезы. Сбылась мечта — моя родина объединяется с Советской Социалистической Республикой. Теперь я уже не зарубежник.
Ильченке заявил, что в Ялту не поеду, путевку сдам и буду просить разрешения выехать в Ворониловичи. Возвратился в министерство и подал заявление. Там сказали, что вопрос с выездом будет решен через некоторое время, а теперь следует выехать на место прежней службы.
Возвратясь в Алма-Ату, написал два или три письма в Ворониловичи. Очень хотелось поскорее узнать, что там и как. Но только в ноябре пришло долгожданное письмо от брата Александра, в котором он коротко сообщал о семье и приглашал приехать в гости. В декабре получил разрешение на выезд с женой на месяц в Ворониловичи.
Сборы были короткие, подарки давно закуплены.
В Минске пересели на поезд, идущий в Брест. Вот и станция Нехачево. Сходим с поезда. Нас встречает брат Александр. Сразу узнаем друг друга. Объятия, поцелуи, путаные вопросы:
— Как дома?
— Как доехали?
— Как у вас?
— А у вас?
От станции Нехачево до деревни Ворониловичи — сорок километров, а ехать надо на санях, декабрь, холодно, мороз более сорока градусов. Сыну Борису два года. Замерзнет ребенок. Дочь 13 лет осталась в Алма-Ате у нашего друга Исидора Минаевича и его жены Марии Андриановны Кукс. Как довезти ребенка? Наконец устроили его у жены на груди под зимним пальто, сверху накинули какой-то тулуп, привезенный братом. Ноги укрыли сеном.
Сорок километров проехали с одной остановкой в местечке Коссово, где зашли в дом, обогрелись и размяли отекшие ноги, привели себя в порядок.
В Ворониловичах нас ждали. Была и радость, были и слезы. В первый вечер в наш дом собралась буквально вся деревня. Негде было повернуться. Многие стояли на скамейках у стен. Слышались разговоры:
— Ну, вы уже посмотрели, пропустите нас!
На нас смотрели с нескрываемым любопытством, как на пришельцев с другой планеты. Молодежь не знала нас. Более пожилые здоровались и вступали в разговор.
Но в первый же вечер мы с женой были и возмущены. Кто-то пустил слух, будто одежда на нас не наша, а выдана нам Советами (так называли органы Советской власти в Польше). Выдана временно, только на период поездки в Ворониловичи, по возвращении ее придется сдать назад. И мы снова будем ходить полураздетыми. Подарки же получены специально для обмана населения.